Зеликин, Михаил Ильич

Михаил Ильич Зеликин
Дата рождения:	11 февраля 1936(1936-02-11) (88 лет)
Место рождения:	Москва, СССР
Страна:	СССР, Россия
Научная сфера:	математика
Место работы:	МИАН, МГУ
Учёная степень:	доктор физико-математических наук (1988)
Учёное звание:	профессор, член-корреспондент РАН (2011)
Альма-матер:	МГУ (мехмат)
Научный руководитель:	Л. С. Понтрягин
Известен как:	математик
Награды и премии:	премия имени П. Л. Чебышёва (1987) Премия имени А. М. Ляпунова (2010)
Сайт:	[www.math.msu.su/department/opu/node/22 Страница на сайте кафедры]

Михаил Ильич Зеликин (род. 11 февраля 1936, Москва) — советский и российский математик, доктор физико-математических наук (1988), член-корреспондент РАН (2011).

Ученик Л. С. Понтрягина, а также Е. Ф. Мищенко и И. Р. Шафаревича. Работает в Математическом институте им. В. А. Стеклова (отдел дифференциальных уравнений) и на механико-математическом факультете Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. Заместитель заведующего кафедрой общих проблем управления механико-математического факультета МГУ (c 1992 года). Награждён премией имени П. Л. Чебышёва (1987), премией имени А. М. Ляпунова (2010).

Математическая деятельность

Основные труды по теории дифференциальных уравнений (в том числе, уравнениям Риккати), теории оптимального управления и дифференциальных игр (в том числе, игр с неполной информацией типа «принцесса и монстр»), геометрии грассмановых многообразий. М. И. Зеликиным разработана теория оптимального синтеза для многомерных нелинейных задач управления, содержащего траектории со счётным множеством переключений на конечном интервале времени (так называемый «четтеринг-синтез») и теория полей экстремалей для кратных интегралов. Докторская диссертация «Метод дифференциальных форм в теории оптимального управления» (1988).

М. И. Зеликин является членом редколлегии журнала «Фундаментальная и прикладная математика», членом Учёного Совета Российского университета дружбы народов, членом Правления Московского математического общества.

М. И. Зеликин — автор нескольких учебников и монографий, в том числе:

• M. I. Zelikin, V. F. Borisov. Theory of Chattering Control with applications to Astronautics, Robotics, Economics, and Engineering, Birkhäuser, — Boston, MA, 1994.
• М. И. Зеликин. [www.znaika.org/?q=odnorodnye-prostranstva-i-uravnenie-rikkati-v-variacionnom-ischislenii Однородные пространства и уравнение Риккати в вариационном исчислении], — Факториал, Москва, 1998.
• M. I. Zelikin. Control Theory and Optimization, — Encyclopaedia of Mathematical Sciences, vol. 86, Springer-Verlag, 2000.
• М. И. Зеликин. Оптимальное управление и вариационное исчисление, — УРСС, Москва, 2004.
• Э. М. Галеев, М. И. Зеликин, С. В. Конягин и др. Оптимальное управление, — МЦНМО, Москва, 2008.

Экологическая деятельность

Известен также своей экологической деятельностью (совместно с женой Л. Ф. Зеликиной), направленной против проекта «поворота рек» и профессиональной критикой научных прогнозов (в частности, математических моделей и методов), положенных в основу этого проекта. Член экологической комиссии под руководством А. Л. Яншина.

В результате деятельности группы противников «поворота» была создана комиссия для проверки работы института водных проблем АН СССР, возглавляемая член-корреспондентом АН СССР К. И. Бабенко. По результатам проверки работа института была признана неудовлетворительной, и Г. В. Воропаев снят с поста директора института.

В конце 1985 года было принято постановление Бюро отделения математики АН СССР «О научной несостоятельности методики прогнозирования уровня Каспийского и солёности Азовского морей, использованной министерством водного хозяйства СССР при обосновании проектов переброски части стока северных рек в бассейн Волги». В адрес руководителей страны был написан ряд писем, осуждающих проект «поворота», среди которых: письмо в президиум XXVII съезда КПСС (академики Д. С. Лихачёв, Г. И. Петров, Л. С. Понтрягин, В. Л. Янин) и письмо академика Л. С. Понтрягина генеральному секретарю ЦК КПСС М. С. Горбачеву. В литературном журнале «Наш Современник» был проведен «круглый стол», посвященный проекту «поворота», следствием которого стали многочисленные выступления противников «поворота» на VII съезде писателей СССР (В. Г. Распутин, В. И. Белов, Ю. В. Бондарев, С. П. Залыгин и др.). В результате этой деятельности работы по переброске части стока северных и сибирских рек не были включены в основные направления будущей пятилетки и остановлены.

История борьбы с «поворотом рек» описана в автобиографической книге М. И. Зеликина [www.math.msu.su/department/opu/node/22 «История вечнозелёной жизни»] (Факториал пресс, Москва, 2001).

Ссылки

• [www.math.msu.su/department/opu/old_cite/INTERN/zelikin_new/index.html «История вечнозелёной жизни» и другие тексты]
• [www.math.msu.su/department/opu/node/22 Страница на сайте кафедры общих проблем управления]
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-61559.ln-ru Профиль Михаила Ильича Зеликина] на официальном сайте РАН
• [www.mathnet.ru/php/person.phtml?option_lang=rus&personid=8494 Общероссийский математический портал]
• [www.math.ru/lib/files/pdf/mehmat/mm2.pdf Интервью в сборнике «Мехматяне вспоминают»]

Отрывок, характеризующий Зеликин, Михаил Ильич

Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
– Mon cher, [Дорогой мой,] – бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, – Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно.
– Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, – говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.


Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. [комитет общественного спасения.]