Ивар Лисснер
| Ивар Лисснер |
Ивар Лисснер (нем. Ivar Lissner, 23 апреля 1909, Рига, Российская империя — сентябрь 1967, Шезьер (Chesières), Швейцария) — двойной агент абвера и советской разведки в Маньчжурии во время Второй мировой войны, журналист, писатель.
Лисснер был сыном рижского биржевого маклера немецко-еврейского происхождения. В 1918 году он с семьей эмигрировал в Германию. Ивар Лисснер получил юридическое образование в Германии и Франции.
В 1933 году Лисснер вступил в НСДАП, в 1936 году получил степень доктора юриспруденции и совершил путешествие по США, Канаде, Африке и странам Средиземноморья. После этого путешествия написал и издал книгу «Народы и континенты» («Völker und Kontinente»). На него обратила внимание нацистская газета «Ангрифф» («Angriff»), где также стали появляться его статьи. Однако в январе 1937 года на Лисснера поступил донос, что в его жилах течет еврейская кровь. Гестапо начало дело против его отца о подделке удостоверения об арийском происхождении, которое, однако, было прекращено за недостатком доказательств.
В начале лета 1938 г. издательство «Ханза» послало Лисснера в Японию; одновременно он получил задание и от редакции «Ангриффа». Перед этим Лисснер отправился в оккупированную японцами Маньчжурию. Там он, благодаря знанию русского языка, принял участие в допросах японской разведкой Генриха Люшкова, высокопоставленного советского перебежчика. В 1939 году Лисснер стал корреспондентом немецких газет в Японии и Маньчжурии, а также доверенным лицом немецкого посла в Японии Ойгена Отта.
Осенью 1939 года отец Лисснера был вторично арестован гестапо и на этот раз был признан полностью виновным в подделке документов, подтверждающих его арийское происхождение. Лисснер стал агентом абвера, который в обмен на это добился освобождения отца Лисснера и разрешения для родителей Лисснера уехать в Шанхай. Лисснер вступил в контакт с белоэмигрантом Родзаевским, который работал на японскую разведку. Через него Лисснер получал информацию об СССР.
Затем Лисснер познакомился с работниками советского консульства в Харбине и предложил им взаимовыгодный крупномасштабный обмен. Взамен информации о Красной Армии он передавал им сведения о японских вооруженных силах. А. И. Уткин в книге «Вторая мировая война» пишет, что советская разведка передавала через Лисснера немцам стратегическую дезинформацию. Абвер считал Лисснера ценным источником информации.
Представитель РСХА в Японии Майзингер, получив информацию о связи Лисснера с советским консульством, пришёл к выводу о том, что Лисснер — советский шпион. В июне 1942 г. Майзингер донес на него японцам как на лицо, занимающееся промышленным шпионажем в пользу СССР против Японии. В июне 1943 г. Лисснер был арестован японской контрразведкой, подвергся пыткам, но был выпущен на свободу в начале 1945 г., когда была выяснена его невиновность.
В 1947 году Лисснер уехал из Японии в ФРГ, там являлся главным редактором иллюстрированного журнала «Кристалл», затем уехал в Швейцарию. Опубликовал книги «Так они жили» («So habt ihr gelebt») и «И все же, Бог был» («Aber Gott war da»), ставшие бестселлерами, а также мемуары «Забыть, но не простить» («Vergessen, aber nicht vergeben»).
Напишите отзыв о статье "Ивар Лисснер"
Ссылки и литература
- [www.japonica.ru/Texts/Lissner.shtml Статья Катцубе Хадзиме в «Вестнике исследований по общим проблемам» («Сого кэнкюдзё хо») НИИ Момояма гакуин, т. 16, № 1, 1990. 7, части 1-3.]
Отрывок, характеризующий Ивар Лисснер
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
