Ураган Ида (2009)

Ураган «Ида»

Категория 2 Ураган (SSHS)
Ураган «Ида» на пике интенсивности, 8 ноября 2009 года
Сформировался	4 ноября 2009
Распался	6 ноября 2009
Максимальный ветер	105 mph (165 км/ч) (1 минута постоянно)
Нижнее давление	976 мбар (гПа; 732.06 мм Hg)
Погибших	10
Ущерб	$173.65 млн (2009 USD)
Области распространения	Никарагуа, Гондурас, западная часть Кубы, полуостров Юкатан, Луизиана, Миссисипи, Алабама, Джорджия, Нью-Джерси, Пенсильвания, Виргиния, Мэриленд, Флоридский выступ, Делавэр
Входит в Сезон атлантических ураганов 2009 года

Ураган «Ида» (англ. Hurricane Ida) — одиннадцатый по счёту тропический циклон, девятый шторм и третий по счёту ураган в сезоне атлантических ураганов 2009 года.

Ураган сформировался из обычной области низкого давления в течение нескольких дней: 4 ноября у побережья Коста-Рики из области низкого давления образовалась тропическая депрессия 11 и уже на следующий день в статусе урагана первой категории по шкале ураганов Саффира-Симпсона обрушилась на побережье вблизи Тасбапауни, Никарагуа. Претерпев затем такое же быстрое ослабление своей силы стихия вернулась на уровень тропической депрессии, пересекла территорию Гондураса и 6 ноября вышла в акваторию Карибского моря не усиливаясь, но и не теряя плотно организованного потока циркуляции воздушных масс.

Ранним утром 7 ноября циклон стал вновь набирать свою мощь, усилившись сначала до тропического шторма, а к концу суток — до урагана первой категории. 8 ноября циклон достигает пика интенсивности над Карибским морем, перейдя в статус урагана второй категории по шкале Саффира-Симпсона. В начале следующих суток ураган вышел в акваторию Мексиканского залива, ослаб до уровня тропического шторма и 10 ноября в 07:00 по центральноамериканскому времени вступил на территорию штата Алабама в районе населённого пункта Бон-Секу. Два часа спустя, находясь над центральной частью Алабамы, стихия реформировалась во внетропический циклон и полностью рассеялась к 13 ноября 2009 года над бассейном Атлантического океана.

Метеорологическая история

В конце дня 2 ноября 2009 года из ложбины пониженного давления в юго-западной части Карибского моря образовалась область низкого давления с фронтом грозовой активности и неорганизованными воздушными потоками. В начале следующих суток циклон сместился к побережью Коста-Рики, продолжая медленное усиление, связанное с факторами сдвигов ветра в нижней части атмосферного образования. Утром 4 ноября Национальный центр прогнозирования ураганов США отметил возможное усиление циклона в течение текущих суток до уровня тропической депрессии, и всего несколько часов спустя было объявлено об образовании одиннадцатой по счёту тропической депрессии в сезоне атлантических ураганов 2009 года. К этому времени циклон находился примерно в ста километрах к югу-юго-западу от острова Сан-Андрес и имел глубокий центр циркуляции с хорошо сформированной конвективной системой воздушных масс.

Спустя шесть часов тропическая депрессия перешла в категорию тропического шторма, став девятым по счёту штормом сезона 2009 года и получив очередное собственное имя Ида из резервированного списка наименований атлантических ураганов сезона. Вскоре после этого авиационная метеорологическая разведка Hurricane Hunters зафиксировала резкую активизацию фронта атмосферных возмущений с постоянной скоростью ветра в образовании, составлявшем 100 км/ч. К вечеру 4 ноября были получены спутниковые снимки в микроволновом диапазоне, на которых чётко выделялся хорошо организованный глаз бури и конвективная система циркуляции воздушных масс вокруг него. Утром 5 ноября, находясь у побережья Никарагуа, тропический шторм усилился до урагана первой категории и пару часов спустя обрушился на побережье близ Тасбапауни, постоянная скорость ветра при этом достигала 120 км/ч.

В течение нескольких часов прохождения урагана по территории Никарагуа его сила начала ослабевать вследствие контакта с сушей, сухим воздухом и последовавшей в связи с этим сильной дезорганизацией конвективной системы урагана, который в конце суток перешёл в категорию тропического шторма. Национальный центр прогнозирования ураганов США (NHC) выпустил прогноз, согласно которому Ида должна была пройти через Центральную Америку в качестве тропического шторма или тропической депрессии и вновь выйти в акваторию Карибского моря в районе северного побережья Гондураса. Поздним вечером 5 ноября Ида действительно ослабла до уровня тропической депрессии, при этом начался процесс разделения центра циркуляции воздушных масс и центра низкого давления циклона. Тем не менее, на следующей день Ида вышла к воде, перестроила свою конвективную систему и через несколько часов прохождения над тёплыми водами северо-западной части Карибского моря вновь набрала мощь тропического шторма.

8 ноября Ида усилилась до урагана второй категории, находясь уже продолжительное время в Карибском море, постоянная скорость ветра при этом достигла 165 км/ч. 9 ноября ураган Ида вышел в Мексиканский залив и, двигаясь к континентальной части суши стал постепенно терять свою силу, к концу суток постоянная скорость ветра в урагане упала до 110 км/ч, что соответствует уровню тропического шторма по шкале классификации ураганов Саффира-Симпсона. В 7 часов утра по центральноамериканскому времени 10 ноября тропический шторм обрушился на морское побережье штата Алабама в районе города Бон-Секу, а спустя всего два часа реорганизовался в форму внетропического шторма. Остатки стихии последний раз были зарегистрированы метеорологическими станциями 13 ноября в открытой части Атлантического океана.

Подготовка

Никарагуа и Гондурас

При подходе Урагана Ида правительство Никарагуа объявило штормовое предупреждение на всей территории страны. По прогнозам метеорологов уровень осадков должен был составить более 500 миллиметров, поэтому власти провели эвакуацию более трёх тысяч человек из районов, наиболее подверженных наводнениям и оползням. 1100 человек были эвакуированы с островов Маис-Гранде и Маис-Пекенья в первую очередь из частных домов, которые могли не выдержать напора ураганного ветра. Ещё 1100 человек в городе Блуфилдс были укрыты в специальных убежищах. Власти страны начали аккумуляцию материалов и предметов первой необходимости таких, как продукты питания, тёплые одеяла и воду, из расчёта необходимости обеспечения около 20 тысяч человек после прохождения урагана через территорию страны.

День спустя правительство Гондураса также объявило штормовое предупреждение, подчёркивая высокую степень вероятности выпадения обильных осадков и прохождения сильного грозового фронта. Уровень опасности в Гондурасе был повышен до «жёлтого» статуса.

Соединённые Штаты

Губернатор штата Луизиана Бобби Джиндал объявил чрезвычайное положение на всей территории в связи с прогнозируемым проходом урагана по штату Луизиана. Ураган, однако, вышел на континентальную часть в 160 километрах к востоку от Луизианы, накрыв морское побережье штата Алабама.

Вторжение

Никарагуа

Список сильнейших тропических циклонов в Никарагуа по уровню выпавших на территории страны осадков
Осадки			Шторм	Метеорологическая станция
Место	(мм)	(дюймов)
1	1597	62,87	Митч (1998)	Пикачо/Чинандега
2	1447	57,36	Алетта (1982)	Чинандега
3	500	19,69	Джоан-Мириам (1988)
4	447	17,60	Герт (1993)	Чинандега
5	368	14,49	Фифи (1974)	Чинандега
6	298	11,72	Альма (2008)	Пунто-Сандино
7	~280	~11,00	Ида (2009)
8	272	10,70	Цезарь (1996)	Блуфилдс
9	181	7,11	Феликс (2007)	Пуэрто-Кабесас
10	162	6,39	Бета (2005)	Пуэрто-Кабесас

На всей территории Никарагуа от урагана Ида серьёзно пострадало более 12 тысяч человек. Наибольший ущерб стихия причинила району Каравала и острову Маис-Гранде — в местах, где ураган вышел на морское побережье страны, в общей сложности в данных районах было уничтожено около 80 % всей инфраструктуры. На острове Маис-Гранде ураган разрушил 40 домов, три школы, местную церковь, несколько водонапорных башен и порвал линии электропередач. Примерно 6 тысяч жителей муниципалитетов Санди-Бэй, Каравала, Кукра-Хилла, Лагуна-де-Перлас, Эль-Тортугьеро и населения устья реки Рио-Гранде были эвакуированы по 54-м специальным убежищам и укрытиям от шторма. Власти сообщали о сорока двух индейцев племени мискито, отказавшихся от эвакуации и во время шторма пропавших без вести. На следующий день после прохождения стихии правительственные структуры приступили к подсчёту ущерба, причинённого ураганом. По общим оценкам около 40 тысяч человек осталось без крыши над головой и один человек оказался пропавшим без вести. Мэры нескольких пострадавших городов докладывали о большом числе раненых, пропавших без вести и значительном повреждении инфраструктуры населённых пунктов, при этом информация из разных источников существенно различалась между собой. По состоянию на 6 ноября 2009 года официально было признан факт полного разрушения 530 жилых домов и серьёзного повреждения ещё 240 строений.

Уровень выпавших осадков оказался значительно меньше, чем предполагали синоптики по спутниковым снимкам и данным метеозондов. Вдоль прибрежной полосы Никарагуа выпало до 280 миллиметров дождей, в то время, как в центральной части уровень осадков едва достигал 200 мм. Подсчитанный ущерб от урагана Ида на острове Маис-Гранде составил около 30 миллионов никарагуанских кордоб (1,45 миллионов долларов США), муниципалитету Каравала «визит» Иды обошёлся в 16 млн кордоб (около 770 тыс. долларов США).

Вскоре после ухода стихии около 700 человек сил гражданской обороны приступили к работе в пострадавших от урагана районах страны, однако из-за серьёзно повреждённых дорог и другой инфраструктуры передвижения спасательные операции шли слишком медленно. Армия Никарагуа выделила для поисково-спасательных групп четыре вертолёта и два самолёта Ан-2 с экипажами.

Сальвадор

В первоначальных докладах властей страны сообщалось о 124 погибших от прохождения урагана Ида. Впоследствии данные утверждения были опровергнуты специалистами Национального центра прогнозирования ураганов США, установившими, что причиной наводнений и массовых оползней стал ни сам ураган, а обширная система низкого давления, находившаяся в открытой части Тихого океана.

Соединённые Штаты

После контакта с континентальной частью суши в штате Алабама, сила тропического шторма резко пошла на спад, а сам циклон реорганизовался во внетропический шторм. В штате Луизиана погиб ловец креветок, которого штормовая волна смыла в океан со своей лодки. В Атланте, штат Джорджия выпало более 100 миллиметров осадков в течение 11 ноября, что повлекло за собой обширные паводки. Остатки шторма причинили серьёзный ущерб прибрежным регионам атлантического побережья Соединённых Штатов, при этом наибольшее количество осадков (303 мм) по первичным докладам метеорологов было зарегистрировано в городе Чесапик, штат Виргиния. Повторный анализ синоптической карты Гидрометеорологическим центром США показал максимум осадков в городе Хэмптон, штат Виргиния, где в период с 10 по 14 ноября выпало около 457 миллиметров дождей.

Всего в США от удара стихии погибло девять человек, в том числе трое — в штате Виргиния. В штатах Виргиния и Северная Каролина без электроснабжения осталось несколько тысяч жителей. В городе Мурсвилл (Северная Каролина) от падения вырванного с корнем дерева на автомашину 11 ноября погиб один человек. В штате Нью-Джерси было закрыто большинство автомобильных дорог, погибло шесть человек, остальную большую группу автомобилистов удалось спасти силами аварийно-спасательных групп штата. Порывы ветра в Нью-Джерси достигали 145 км/ч, при том, что стихия уже несколько суток находилась в стадии внетропического шторма.

Наибольший ущерб в США ураган Ида причинил штату Алабама (3,5 миллионов долларов США вследствие сильной эрозии прибрежных пляжей) и штату Нью-Джерси, где сумма убытков составила 168 млн долларов США, сложившись главным образом из-за ущёрба инфраструктуре прибрежных районов.

См. также

• Хронология сезона атлантических ураганов 2009 года

Ссылки

• [www.emicus.com/events/2009/hurricane-ida US Emergency Operations Center — Hurricane Ida information]
• [www.nhc.noaa.gov/archive/2009/IDA.shtml? The National Hurricane Center’s Advisory Archive on Hurricane Ida]

Тропические циклоны Сезона атлантических ураганов 2009 года 1 A B C D E F 8 G H  I

Шкала ураганов Саффира — Симпсона TD TS 1 2 3 4 5

Отрывок, характеризующий Ураган Ида (2009)

– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.

Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
Как ни лестно было французам обвинять зверство Растопчина и русским обвинять злодея Бонапарта или потом влагать героический факел в руки своего народа, нельзя не видеть, что такой непосредственной причины пожара не могло быть, потому что Москва должна была сгореть, как должна сгореть каждая деревня, фабрика, всякий дом, из которого выйдут хозяева и в который пустят хозяйничать и варить себе кашу чужих людей. Москва сожжена жителями, это правда; но не теми жителями, которые оставались в ней, а теми, которые выехали из нее. Москва, занятая неприятелем, не осталась цела, как Берлин, Вена и другие города, только вследствие того, что жители ее не подносили хлеба соли и ключей французам, а выехали из нее.


Расходившееся звездой по Москве всачивание французов в день 2 го сентября достигло квартала, в котором жил теперь Пьер, только к вечеру.
Пьер находился после двух последних, уединенно и необычайно проведенных дней в состоянии, близком к сумасшествию. Всем существом его овладела одна неотвязная мысль. Он сам не знал, как и когда, но мысль эта овладела им теперь так, что он ничего не помнил из прошедшего, ничего не понимал из настоящего; и все, что он видел и слышал, происходило перед ним как во сне.
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.
Когда, купив кафтан (с целью только участвовать в народной защите Москвы), Пьер встретил Ростовых и Наташа сказала ему: «Вы остаетесь? Ах, как это хорошо!» – в голове его мелькнула мысль, что действительно хорошо бы было, даже ежели бы и взяли Москву, ему остаться в ней и исполнить то, что ему предопределено.
На другой день он, с одною мыслию не жалеть себя и не отставать ни в чем от них, ходил с народом за Трехгорную заставу. Но когда он вернулся домой, убедившись, что Москву защищать не будут, он вдруг почувствовал, что то, что ему прежде представлялось только возможностью, теперь сделалось необходимостью и неизбежностью. Он должен был, скрывая свое имя, остаться в Москве, встретить Наполеона и убить его с тем, чтобы или погибнуть, или прекратить несчастье всей Европы, происходившее, по мнению Пьера, от одного Наполеона.
Пьер знал все подробности покушении немецкого студента на жизнь Бонапарта в Вене в 1809 м году и знал то, что студент этот был расстрелян. И та опасность, которой он подвергал свою жизнь при исполнении своего намерения, еще сильнее возбуждала его.
Два одинаково сильные чувства неотразимо привлекали Пьера к его намерению. Первое было чувство потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастия, то чувство, вследствие которого он 25 го поехал в Можайск и заехал в самый пыл сражения, теперь убежал из своего дома и, вместо привычной роскоши и удобств жизни, спал, не раздеваясь, на жестком диване и ел одну пищу с Герасимом; другое – было то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира. В первый раз Пьер испытал это странное и обаятельное чувство в Слободском дворце, когда он вдруг почувствовал, что и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устроивают и берегут люди, – все это ежели и стоит чего нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.
Это было то чувство, вследствие которого охотник рекрут пропивает последнюю копейку, запивший человек перебивает зеркала и стекла без всякой видимой причины и зная, что это будет стоить ему его последних денег; то чувство, вследствие которого человек, совершая (в пошлом смысле) безумные дела, как бы пробует свою личную власть и силу, заявляя присутствие высшего, стоящего вне человеческих условий, суда над жизнью.
С самого того дня, как Пьер в первый раз испытал это чувство в Слободском дворце, он непрестанно находился под его влиянием, но теперь только нашел ему полное удовлетворение. Кроме того, в настоящую минуту Пьера поддерживало в его намерении и лишало возможности отречься от него то, что уже было им сделано на этом пути. И его бегство из дома, и его кафтан, и пистолет, и его заявление Ростовым, что он остается в Москве, – все потеряло бы не только смысл, но все это было бы презренно и смешно (к чему Пьер был чувствителен), ежели бы он после всего этого, так же как и другие, уехал из Москвы.
Физическое состояние Пьера, как и всегда это бывает, совпадало с нравственным. Непривычная грубая пища, водка, которую он пил эти дни, отсутствие вина и сигар, грязное, неперемененное белье, наполовину бессонные две ночи, проведенные на коротком диване без постели, – все это поддерживало Пьера в состоянии раздражения, близком к помешательству.

Был уже второй час после полудня. Французы уже вступили в Москву. Пьер знал это, но, вместо того чтобы действовать, он думал только о своем предприятии, перебирая все его малейшие будущие подробности. Пьер в своих мечтаниях не представлял себе живо ни самого процесса нанесения удара, ни смерти Наполеона, но с необыкновенною яркостью и с грустным наслаждением представлял себе свою погибель и свое геройское мужество.
«Да, один за всех, я должен совершить или погибнуть! – думал он. – Да, я подойду… и потом вдруг… Пистолетом или кинжалом? – думал Пьер. – Впрочем, все равно. Не я, а рука провидения казнит тебя, скажу я (думал Пьер слова, которые он произнесет, убивая Наполеона). Ну что ж, берите, казните меня», – говорил дальше сам себе Пьер, с грустным, но твердым выражением на лице, опуская голову.
В то время как Пьер, стоя посередине комнаты, рассуждал с собой таким образом, дверь кабинета отворилась, и на пороге показалась совершенно изменившаяся фигура всегда прежде робкого Макара Алексеевича. Халат его был распахнут. Лицо было красно и безобразно. Он, очевидно, был пьян. Увидав Пьера, он смутился в первую минуту, но, заметив смущение и на лице Пьера, тотчас ободрился и шатающимися тонкими ногами вышел на середину комнаты.