Ирбитский уезд
 |
Данные в этой статье приведены по состоянию на начало XX века. Вы можете помочь, обновив информацию в статье.
|
|
Ирбитский уезд
|
Ирби́тский уе́зд — административно-территориальная единица в составе Пермской губернии Российской Империи и Екатеринбургской губернии РСФСР, существовавшая в 1781—1923 годах. Уездный город — Ирбит.
Содержание
География
Площадь уезда составляла 10 119 км2 (8 891 кв. в.), из которых 5 939 км2 (543591 десятин) было покрыто лесами. Поверхность уезда в восточной части носит характер равнины, и лишь в западной она холмиста под влиянием большей близости Уральского хребта. Реки относятся к бассейну Тобола: Нейва и Реж образуют при слиянии Ницу, главнейшую реку уезда, принимающую в себя реку Ирбит. Значительных озёр на территории уезда нет.
История
Уезд образован 27 января 1781 года в составе Екатеринбургской области Пермского наместничества. С 12 декабря 1796 года в составе Пермской губернии. 15 июля 1919 года уезд выделен из состава Пермской губернии во вновь образованную Екатеринбургскую губернию.
3 ноября 1923 года уезд был ликвидирован, его территория вошла в состав Туринского (Ирбитского) округа Уральской области.
Население и экономика
По данным переписи населения 1897 года население уезда составляло 159 068[1] чел., в том числе в городе Ирбит — 20 062 чел.
Главным занятием жителей было земледелие. Площадь пахотной земли в уезде составляла более 1 967 км2 (180 000 дес.), из которых около 1 235 км2 (113 000 дес.) находилось под посевами. Из хлебов сеялись, главным образом, рожь — около 448 км2 (41 000 дес.), овёс — 382 км2 (35 000 дес.), пшеница — около 219 км2 (20 000 дес.) и ячмень — 116 км2 (10 600 дес.); кроме того, сеяли лён, коноплю, горох и немного картофеля и полбы.
Из промыслов видное место занимал извоз; немного жителей уходило на отхожие промыслы: работы на горных заводах, рыболовство на реках Оби и Иртыше. Фабрик и заводов в уезде (вместе с городом) было 135: кожевенные, овчинные, свечные, мыловаренные, винокуренные, водочные, пивоваренные, маслобойные, канатопрядильные, мукомольные, круподерные, железоделательный и литейный, вагранки, колокольный, дроболитейные, гончарные, кирпичные, спичечные — с общей суммой производства приблизительно на 1 200 000 рублей, не считая значительного числа кузниц, слесарных и т. п.
Административное деление
В 1913 году в состав уезда входило 34 волостей[2]:
|
|
|
Местное самоуправление
Доходы земства Ирбитского уезда составляли около 180 000 руб., причем главным их источником (около 140 000 р.) являлся сбор с недвижимых имуществ. Расходы земства — около 175 000 руб., в том числе на народное здравие около 25 000 р. и на народное образование около 40 000 р. В уезде было 3 больницы, 4 врача, 13 фельдшеров и 1 фельдшерица.
В 1791—1797 гг уездным врачом в Ирбите работал знаменитый врач и филантроп Фёдор Христофорович Граль. Затем он был переведён в Пермь и назначен губернским врачом.[3]
Напишите отзыв о статье "Ирбитский уезд"
Примечания
- ↑ 1 2 [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_gub_97.php?reg=31 Демоскоп Weekly. Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Наличное население в губерниях, уездах, городах Российской Империи (без Финляндии)]. [www.webcitation.org/65iADqMlG Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].
- ↑ [www.prlib.ru/Lib/pages/item.aspx?itemid=391 Волостныя, станичныя, сельскія, гминныя правленія и управленія, а также полицейскіе станы всей Россіи съ обозначеніем мѣста ихъ нахожденія]. — Кіевъ: Изд-во Т-ва Л. М. Фишъ, 1913.
- ↑ [www.archive.perm.ru/page.php?id=15 Федор Христофорович Граль] // Государственный архив Пермской области.
Ссылки
- Ирбить, город // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [starye-karty.litera-ru.ru/uezd/perm_karta-irbitskiy_uezd.html Старые карты Ирбитского уезда]
- [starye-karty.litera-ru.ru/uezd/perm_karta-alapaevskiy_uezd.html Старые карты Алапаевского уезда]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Ирбитский уезд
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…
В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
