Картахенское восстание
| Картахенское восстание | |||
| Основной конфликт: Гражданская война в Испании | |||
 Порт Картахены | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
тактическая победа республиканцев, стратегическая победа националистов | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Картахенское восстание (4-7 марта 1939) — эпизод гражданской войны в Испании.
Предыстория
После разгрома в Каталонии республиканское правительство Испании было, фактически, «списано со счетов» основными мировыми державами. 27 февраля 1939 года правительства Великобритании и Франции официально признали Франко и разорвали дипломатические отношения с Испанской Республикой. Очень скоро их примеру последовали многие мелкие государства; не сделали этого только СССР, США, Мексика и Швеция.
28 февраля ушёл в отставку президент Испании Асанья (который и так уже месяц как жил в Швейцарии). Остатки кортесов в Париже попросили Мартинеса Баррио стать временным президентом республики. 2 марта он согласился, но поставил условие: совет министров должен поспешить с заключением «достойного мира».
2 марта премьер-министр Испании Хуан Негрин подписал серию приказов по армии, благодаря которым получила важные назначения целая группа коммунистов, находившихся без дела после ухода из Каталонии. В частности, военным комендантом Картахены был назначен Галан.
Ход событий
В ответ на назначение Галана военные Картахены 4 марта восстали. Они арестовали местных коммунистов, захватили береговые батареи, радиостанцию, и вызвали по радио на помощь флот и ВВС националистов. Однако адмиралы националистов Морено и Сервера не рискнули направить в Картахену эскадру, и послали на помощь восставшим только авиацию и десантное судно «Кастильо де Олите» с пехотной бригадой (3500 человек) на борту, которой предписывалось занять важнейшие пункты Картахены.
Коммунисты из Эльды (после отъезда из Мадрида, ставшего фронтовым городом, правительство Испании разместилось на вилле Эльда под Аликанте) дали Галану приказ подавить мятеж, не спрашивая медлившего премьер-министра и не согласуя операции с военным министерством. В подчинении Галана оставались пехотная бригада (3000 человек) и несколько танкеток. Действуя решительно и энергично, он за полдня разгромил мятежников, и вступил в командование военно-морской базой. В результате, когда на внешнем рейде Картахены появилось «Кастильо де Олите», крепостная артиллерия несколькими залпами пустила невооружённый транспорт на дно; из-за самонадеянности и непредусмотрительности флотского командования националистов перестала существовать целая пехотная бригада (погибло 2300 человек).
Однако, пока шли бои на улицах Картахены, исправные корабли республиканцев снялись с якоря и вышли на внешний рейд. По приказу адмирала Мигуэля Буисы флотские коммунисты были взяты под стражу, после чего три крейсера и восемь эсминцев, взяв на борт около полутысячи картахенцев (рабочих порта, арсенала и их семьи) ушли в Северную Африку (одна из подводных лодок ушла на Майорку, где её экипаж сдался националистам), где были в Бизерте интернированы французами. К вечеру 5 марта в Картахене оставались четыре эсминца, четыре подводные лодки и различные мелкие суда; состояние их механизмов исключало дальний морской поход.
Итоги и последствия
В результате бегства республиканского флота националисты получили полное господство на море. Франко объявил о тесной блокаде республиканских гаваней.
Источники
- С. Ю. Данилов «Гражданская война в Испании» — Москва: «Вече», 2004. ISBN 5-9533-0225-8
Напишите отзыв о статье "Картахенское восстание"
Отрывок, характеризующий Картахенское восстание
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
