Теруэльская операция

Битва при Теруэле
Основной конфликт: Гражданская война в Испании
Дата	15 декабря 1937 — 22 февраля 1938 года
Место	Теруэль, Арагон, Испания
Итог	убедительная победа националистов
Противники
Испанская Республика Националистическая Испания
Командующие
Хуан Эрнандес Сарабия Энрике Фернандес Гередия Хуан Ибаролла Энрике Листер Эль Кампесино Кароль Сверчевский Франсиско Франко Антонио Аранда Хосе Варела Хуан Ягуэ Доминго Рэй д'Аркур
Силы сторон
77 000 пехоты 120 самолётов 100 танков 20 000 пехоты около 6000 ополченцев 140 самолётов 500 пушек
Потери
неизвестно неизвестно

Теруэ́льская операция (исп. Batalla de Teruel) проходила в декабре 1937 — феврале 1938 года внутри города Теруэ́ль и его окрестностях в период Испанской Гражданской войны. Воюющие стороны сражались в суровых условиях зимы, худшей за последние двадцать лет. Одна из самых кровопролитных битв за всю войну. Город несколько раз переходил из рук в руки. За два месяца боёв Теруэ́ль неоднократно подвергался тяжёлым артобстрелам и бомбардировкам, а потери обеих сторон превысили 140 тысяч человек. Победа националистов в этой битве во многом предопределила судьбу всей войны.

Предпосылки

Решение республиканцев атаковать Теруэль объяснялось целым рядом стратегическими причин. Военное руководство считало, что Теруэль не был достаточно защищён и рассматривало его захват как возможность перехватить инициативу. В течение 1937 года теруэльский выступ арагонского фронта создавал опасность коммуникациям между центром испанской республики и валенсийским побережьем. Кроме того, Теруэль был символом националистической власти в этом регионе и для правительства республики представлялся лакомым куском. Министр обороны Индалесио Прието впечатляющей победой хотел продемонстрировать свою состоятельность, вернуть пошатнувшуюся после осенних поражений репутацию. Премьер-министр Хуан Негрин стремился получить контроль над промышленностью Каталонии. И, наконец, республиканская разведка доложила о том, что Франко готовит крупное наступление на мадридском направлении в районе Гвадалахары, начало которого было назначено на 18 декабря. Республика, желая отвести эту угрозу от столицы, начала это сражение 15 декабря.

Поле битвы

Подробнее по этой теме см. Теруэль.

Теруэль — небольшой провинциальный городок, расположенный в нижнем Арагоне. В 1170-м году был укреплён Альфонсо II Арагонским, как естественная приграничная крепость между христианскими и мавританскими государствами. В 1937 году он выполнял ту же роль, разделяя республиканскую Валенсию и националистическую Сарагосу. Город, расположенный на слиянии рек Турия и Альфамбра, окружён со всех сторон довольно высокими (до 930 метров) горами. После неоднократных попыток штурма он был дополнительно укреплён франкистами с учётом выгодного рельефа, обнесён рядами траншей. Ключевой высотой считалась, расположенная к западу от города, так называемая Ля Муэла де Теруэль — Зуб Теруэля — 1052 метров над уровнем моря. Нужно также заметить, что в зимний период времени в Теруэле отмечаются самые низкие температуры в Испании.

Силы сторон

Группировка республиканцев под Теруэлем насчитывала 100 тысяч человек. Более ста единиц бронетехники, 125 орудий и почти все республиканские ВВС. Руководство войсками осуществлял генерал Хуан Эрнандес Сарабия. От использования в битве интербригад решено было отказаться — Теруэль должен был стать «всеиспанской» операцией.

Националисты мало что могли противопоставить на этом участке фронта. Город защищал девятитысячный гарнизон полковника д’Аркура, состоявший из солдат, фалангистов и гражданских гвардейцев.

Литература

• Томас Х. Гражданская война в Испании. 1931—1939 гг. — М.: Центрполиграф, 2003. — 573 с. — ISBN 5-9524-0341-7.
• Данилов С. Ю. Гражданская война в Испании (1936—1939). — М.: Вече, 2004. — С. 216—224. — 352 с. — ISBN 5-9533-0225-8.

Ссылки

[books.google.com.ua/books?id=H3npGlqsPdAC&pg=PA382&lpg=PA382&dq=битва+за+Теруэль&source=web&ots=BJCLwkUhFg&sig=gIDzOiK7gd5GGdkHWSKJ4XDkUF8&hl=ru&sa=X&oi=book_result&resnum=3&ct=result#PPA480,M1|1 Н. Н. Платошкин — Гражданская Война В Испании. 1936—1939 гг.]

[www.russianspain.com/news/show.php?id=4014|1 Русская Испания — 60 лет назад: битва за Теруэль]

Отрывок, характеризующий Теруэльская операция

– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.