Кейла-Йоа

Посёлок Кейла-Йоа Keila-Joa Страна ЭстонияЭстония Уезд ХарьюмааХарьюмаа Волость Кейла Координаты 59°23′45″ с. ш. 24°18′03″ в. д.59.39583° с. ш. 24.30083° в. д. / 59.39583; 24.30083    Площадь 2.7 км² Население 389 человек (2011) Часовой пояс UTC+2, летом UTC+3 Телефонный код +372

Кейла-Йоа (эст. Keila-Joa, ранее Йоа, Фалль) — посёлок на севере Эстонии в волости Кейла уезда Харьюмаа. Население поселка на 2011 год составляло 389 человек.

Через поселок протекает река Кейла. Здесь расположен водопад Кейла высотой 6 метров, небольшая гидроэлектростанция и бывшая дворянская усадьба Фалль.

Появление поселения

Первые упоминания о Кейла-Йоа датируются 1555 годом, когда здесь находилась водяная мельница. В то время эта земля принадлежала ордену меченосцев, а в 1561 году перешла во владения Ревельскому замку. В XVII веке рядом с мельницей была образована дворянская мыза.

История усадьбы

Мыза в Кейла-Йоа сменила множество владельцев. В разное время ей владели Нинкирхены, Врангели, Тизенгаузены, Дэни и Берги. В 1827 году мызу приобрел Александр Бенкендорф, который построил на месте старой усадьбы новую, известную как замок Фалль (нем. Schloss Fall). По-эстонски то же самое место называлось Кейла-йые-йоа (эст. Keila jõe joa) или сокращенно Кейла-Йоа в честь водопада на реке Кейла (эст. Keila jõe juga). Новая усадьба была построена по проекту архитектора Андрея Штакеншнейдера.

В 1837 году Бенкендорф купил у Карла Уэкскюлли находившееся на левом берегу реки поместье Меремыйза. Территория поместья было использовано для расширения парка. Само поместье было оставлено недостроенным и с него сняли крышу, превратив в декоративные руины. В парке был установлен памятник Константину Бенкендорфу. Через реку было построено несколько мостов. Один из мостов спроектировал композитор и инженер Алексей Львов. В честь него мост назвали «Львовским». Сам мост внешне напоминал смычок от скрипки. В 1917 году мост обвалился под тяжестью снега.

23 сентября 1844 года Александр Бенкендорф умер и был похоронен на фамильном кладбище в парке Йоа. Имение перешло его дочери Марии, жене Григория Волконского. Мария открыла в Йоа школу для детей работников имения. Школа располагалась в здании трактира. Мария Волконская скончалась в 1881 году и также была захоронена на фамильном кладбище в Йоа. Следующим владельцем мызы стал сын Марии и Григория Петр. 19 августа 1896 Петр умер и мыза перешла во владение его сына Григория, который стал последним дворянином, владевшим поместьем.

В ходе февральской революции 1917 года усадьба была разорена. Во время первой республики мыза Йоа была отчуждена в пользу государства согласно земельному закону. Территория поместья стала собственностью министерства иностранных дел.

Новейшая история

В 1928 году на месте старой водяной мельницы была построена гидроэлектростанция. В 1936 году был построен канал для добычи воды. В 1934 году в Йоа началось строительство правительственных дач.

В период оккупации Эстонии нацистской Германией во время второй мировой войны, с марта 1942 по сентябрь 1944 года в здании мызы находилась разведшкола Абвера «Лагерь №2». В ходе войны замок и парк сильно пострадали.

В советское время в Кейла-Йоа находился отдел промышленного швейного объединения «Балтика», рыбная ферма колхоза «Маяк» и 5 дачных кооперативов. В зданиях усадьбы до 1990-х годов располагалась военная часть.

В 1990 году дачи были проданы с аукциона. В 1999 году прекратила свою работу гидроэлектростанция. Её работа была возобновлена после реконструкции 9 мая 2006 года.

В 2010 началась реставрация мызы Йоа. В ходе реставрации использовались чертежи Штакеншнейдера и сохранившиеся рисунки внутренних помещений. С 2014 года отреставрированная усадьба открыта для посещений .

Литература

• Eesti nõukogude entsüklopeedia / Густав Наан. — Таллин: Valgus, 1989. — Т. 4. — С. 447. — 704 с. — ISBN 5-89900-003-1.
• Агу Веэтамм. Кейла-Йоа. Schloss Fall. История со старыми фотографиями. — Таллинн: Kadmirell, 2013. — 48 с. — ISBN 978-9949-9283-7-8.
• Сергей Геннадьевич Чуев. Разведшкола в м. Кейла-Юа // Спецслужбы Третьего Рейха. — СПб: Нева, 2003. — Т. 1. — С. 228-230. — 384 с. — ISBN 5-7654-2821-5.
• Операция "Синий треугольник": рассказы о чекистах Эстонии / И.П. Папуловский, В.Р. Мюрк. — Таллинн: Ээсти раамат, 1988. — 446 с. — ISBN 5-4500-0532-6.

Ссылки

• Евгения Савина. [rus.err.ee/v/culture/af3ade7f-caf4-4878-b782-f7f2b5ac0827 Усадьба Фалль в Кейла-Йоа после длительной реставрации распахнула двери]. ERR (6 июня 2014). Проверено 10 июля 2015.
• [www.schlossfall.com/ru/ Schloss Fall]. Проверено 10 июля 2015.
• [www.mois.ee/harju/keilajoa.shtml Keila-Joa mõis] (эст.). Eesti mõisad. Проверено 16 июля 2015.
• keila-joa.info/ - виртуальный тур по парку Кейла-Йоа

Отрывок, характеризующий Кейла-Йоа

Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.