Кипрусофф, Миикка

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Миикка Кипрусофф
Позиция

Вратарь

Рост

183 см

Вес

82 кг

Прозвище

Kipper

Гражданство

Финляндия

Родился

26 октября 1976(1976-10-26) (47 лет)
Турку, Финляндия

Клубы
ТПС
(1994—1996, 1998—1999)
Киекко-67
(1995, 1996)
АИК
(1996—1998)
Кентукки Тароблэйдз
(1999—2001)
Сан-Хосе Шаркс
(2000—2003)
Кливленд Баронз
(2002)
Тимро
(2004—2005)
Калгари Флэймз
(2003—2013)

Миикка Сакари Кипрусофф (фин. Miikka Sakari Kiprusoff; 26 октября 1976, Турку, Финляндия) — финский хоккеист, вратарь. Воспитанник клуба ТПС. Был выбран в 5 раунде драфта НХЛ под 116 номером клубом «Сан-Хосе Шаркс». Он также играл за финский ТПС, а также шведские АИК и «Тимро». Он несколько раз представлял Финляндию на международной арене, завоевав серебряные медали чемпионата мира в 1999 и 2001 годах, серебро Кубка мира 2004 года, а также помог финской хоккейной сборной выиграть бронзовую медаль на зимних Олимпийских играх 2010 года.

Кипрусофф начал свою профессиональную карьеру в ТПС в 1994 году и был назван лучшим вратарем и лучшим игроком плей-офф в 1999 году, когда он выступал в СМ-Лиге. Он переехал в Северную Америку в 1999 году, и после второго успешного сезона в Американской хоккейной лиге, дебютировал в НХЛ в составе «Сан-Хосе Шаркс», где он был резервным вратарём. В 2003 году Кипрусофф был обменян в «Калгари Флэймс», спустя год дойдя с ним до финала Кубка Стэнли. Он выиграл Везина Трофи как лучший вратарь НХЛ в 2006 году вместе с Уильям М. Дженнингс Трофи. Он сыграл в своём первом матче всех звёзд в 2007 году. После окончания сезона 2012/2013 в НХЛ решил завершить карьеру. Провел в лиге 623 матча, из них 576 матчей за «Калгари Флеймс».

Напишите отзыв о статье "Кипрусофф, Миикка"



Ссылки

  • [www.nhl.com/ice/player.htm?id=8462147 Профиль на официальном сайте НХЛ]
  • [www.hockeydb.com/ihdb/stats/pdisplay.php?pid=15587 Профиль на сайте hockeydb.com]
  • [www.eliteprospects.com/player.php?player=1606 Профиль на сайте eliteprospects.com]
</tr>

Отрывок, характеризующий Кипрусофф, Миикка



25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
– Ах запропала… да ежова голова…
– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.