Кирпичников, Пётр Иванович

Пётр Иванович Кирпичников<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Государственного комитета РСФСР по профессионально-техническому образованию
14 декабря 1965 года — 23 сентября 1970 года
Глава правительства:	Воронов, Геннадий Иванович
Предшественник:	Должность учреждена
Преемник:	Камаев, Геронтий Леонтьевич
Рождение:	1903(1903) город Семенов, Семёновский уезд, Нижегородская губерния, Российская Империя
Смерть:	1980(1980) Москва, СССР
Партия:	КПСС
Образование:	Ленинградский институт народного хозяйства им. Ф. Энгельса
Военная служба
Звание:	генерал-майор инженерно-технической службы
Награды:

Пётр Иванович Кирпичников (1903—1980) — государственный и общественный деятель, генерал-майор инженерно-технической службы (24.01.1944).

Биография

Родился в 1903 году в городе Семёнов Нижегородской губернии.

С 1918 года по 1921 год экспедитор Семёновского уездного агентства «Центропечать».

С 1922 года по 1928 год грузчик на пристанях Нижнего Новгорода и в Ленинградском порту, подручный слесаря на Ленинградском вагоно-строительном заводе.

В 1933 году окончил Ленинградский институт народного хозяйства им. Ф. Энгельса.

С 1933 года экономист, руководитель группы горно-химической и строительной промышленности, заведующий промышленным сектором, заместитель председателя Плановой комиссии Ленинградского облисполкома и горсовета.

С 1939 года уполномоченный Госплана СССР по Ленинграду и Ленинградской области.

С 1940 года заместитель председателя Госплана СССР, во время войны (по совместительству) заместитель уполномоченного ГКО по вопросам вооружения, затем - начальник Управления оборонной промышленности Госплана, занимался контролем выпуска оборонной продукции.

Постановлением Совета Народных комиссаров СССР № 83 от 24 января 1944 года Кирпичникову было присвоено воинское звание "генерал-майор инженерно-технической службы".

Постановлением Совета Министров СССР № 1017-419 сс от 13 мая 1946 года "Вопросы реактивного вооружения", был создан Специальный комитет по реактивной технике при Совете Министров СССР. Кирпичников назначен членом этого Комитета. 10 мая 1947 года согласно Постановлению Совета Министров СССР № 1454-388 Специальный комитет по реактивной технике был преобразован во Второе главное управление при Совете Министров СССР, Кирпичников продолжил работу в нем в прежней должности.

С 1949 года работал в организациях по подготовке квалифицированных рабочих для народного хозяйства, член коллегии Министерства трудовых резервов СССР.

С 1954 года заместитель начальника Главного управления трудовых резервов при Совете Министров СССР, с 1959 года начальник Главного управления производственно-технического образования при Совете Министров РСФСР, с 1965 года по 1970 год - председатель Государственного комитета Совета Министров РСФСР по профессионально-техническому образованию.

С октября 1970 года и до конца жизни являлся Советником аппарата Совета Министров РСФСР.

Внёс вклад в процесс реформирования профессионально-технического образования, связанного с переходом на подготовку рабочих кадров со средним образованием; в строительство учебных зданий и оснащение ПТУ.

Депутат Верховного Совета РСФСР 7-го созыва (1967—1971).

Скончался в 1980 году. Похоронен на Новодевичьем кладбище (уч. № 7, ряд № 4, место № 10).

Награды

• орден Ленина
• орден Кутузова I степени (16.09.1945)
• орден Кутузова II степени (18.11.1944)
• три ордена Трудового Красного Знамени (в т.ч. 29.05.1944)
• орден Красной Звезды
• медали

Литература

•  // Военно-исторический журнал. — М.: «Красная Звезда», 1997. — № 1. — С. 141.
• Устинов Д.Ф. Во имя Победы. — М.: Воениздат, 1988.
• Задача особой государственной важности. Из истории создания ракетно-ядерного оружия и Ракетных войск стратегического назначения (1945-1959 гг.) / Сост. В. И. Ивкин, Г. А. Сухина. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. — 1207 с. — 800 экз. — ISBN 978-5-8243-1430.

Ссылки

• [www.semenov.nnov.ru/modules.php?name=pages&pa=showpage&pid=808 Администрация Семеновского района Нижегородской области]
• [sm.evg-rumjantsev.ru/voen-ruk3/kirpichnikov.html Сайт «Космический мемориал»]
• [novodevichiynecropol.narod.ru/07/kirpichnikov_pi.htm Сайт "Новодевичий некрополь"]
• [www.knowbysight.info/KKK/03158.asp Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898 - 1991]

Отрывок, характеризующий Кирпичников, Пётр Иванович

Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.