Клодия Пульхра Терция

Клодия Пульхра Терция
CLODIA PULCHRA TERTIA
Портрет из сборника биографий Promptuarii Iconum Insigniorum (1553 год)
Дата рождения:	около 95 года до н. э.
Дата смерти:	после 44 года до н. э.
Отец:	Аппий Клавдий Пульхр
Мать:	Цецилия Метелла Балеарика Младшая
Супруг:	Квинт Цецилий Метелл Целер
Дети:	Цецилия Метелла Целера

Кло́дия Пу́льхра Те́рция, (при рождении Кла́вдия Пу́льхра Те́рция, сменила имя на Клодия) часто упоминается как просто Клодия, иногда Клодия Мете́лла (лат. Clodia Pulchra Tertia или Clodia Metella), иногда Клоди́лла, (ок. 95 до н. э. — не ранее 44 до н. э.) — римская матрона, предположительно прообраз Лесбии у Катулла.

Жизнеописание

Происхождение и семейное положение

Клодия была третьей дочерью Аппия Клавдия Пульхра, консула 79 года до н. э., и Цецилии Метеллы Балеарики Младшей. В семействе Пульхров всего было не менее шести детей: известны Аппий Клавдий Пульхр, Клавдия Пульхра Прима (первая), Гай Клавдий Пульхр, Клавдия Пульхра Секунда (вторая), Клодия Пульхра Терция (третья) и Публий Клодий Пульхр.

Eё мужем был Квинт Цецилий Метелл Целер, консул 60 года до н. э. Брак их не был счастливым, поскольку Клодия подозревалась в измене с женатыми мужчинами и даже рабами. Клодия обвинялась также в пьянстве и трате денег на играх и ставках. Её муж скончался при загадочных обстоятельствах в 59 году; Клодия подозревалась в том, что отравила его.

Клодия и Клодий

Самым близким другом Клодии был её брат, Публий Клодий Пульхр, отец будущей первой жены Октавиана, Клодии Пульхры, названной так в честь её тетки. Ходили слухи, что Клодия и Клодий состояли в преступной связи и что он был её первым мужчиной. В 62 году до н. э. произошёл примечательный инцидент, о котором говорил весь Рим: в женском платье Клодия провела своего брата на Таинства Доброй Богини, происходившие в доме Цезаря. Документальную запись об этом можно прочитать в «Жизнеописании Цицерона» Леонардо Бруни Аретино. Этот эпизод описывается также в «Мартовских идах» Уайлдера.

Клодия и Катулл

После смерти Цецилия Метелла Клодия остаётся вдовой с приличным состоянием. Она завязывает несколько романов, в том числе, как предполагают, с молодым поэтом Катуллом, а также, как было широко известно, с его другом, Марком Целием Руфом.

Катулл написал несколько любовных поэм. В основном они посвящены его любви к вероломной и непостоянной женщине по имени Лесбия, которую с середины XIX века принято считать Клодией Пульхрой. В настоящее время эта теория зиждется на портретном описании Клодии у Цицерона, имеющим параллели с описанием Лесбии у Катулла. Однако существует большое количество противников такого трактования, считающих, что Лесбия не имеет под собой никакого реального прототипа вообще. (Подробно о проблемах отождествления см. статью Лесбия.)

Клодия и Цицерон

Её роман с Целием стал известен, разразился скандал. В 56 году до н. э. Клодия разрывает с Целием Руфом, после чего сразу же обвиняет его в попытке отравления. Такое обвинение могло стоить Целию жизни. В суде интересы Клодии представлял её брат, а интересы Целия — Цицерон, для которого это дело имело огромное значение, поскольку Клодий Пульхр был его злейшим политическим противником.

Защиту Цицерон построил самым жёстким образом. Сохранилась его блестящая речь в защиту Целия («Pro Caelio»). В этой речи, среди прочего, Цицерон обвиняет Клодию в разврате и пьянстве, а также в инцесте со своим братом. Одно из самых язвительных мест речи выглядит так:

…[выступать против обвинителей] мог бы ещё более энергично, если бы не хотел ссориться с мужем этой женщины… братом я имел в виду, я всегда здесь ошибаюсь. Поэтому я продолжаю с умеренностью… Хотя я никогда не предполагал, что мой долг заставит меня судиться с женщиной, да ещё с такой, о которой судачат все мужчины друг с другом. Я бы предпочёл какого-нибудь другого оппонента…

Цицерон обвинил Клодию в том, что она принесла бесчестие своей семье, а также заклеймил её тем, что она является Медеей с Палатина. Дело в том, что жена Цицерона — Теренция — постоянно подозревала, что и сам Цицерон находится в связи с Клодией.

Клодия у Цицерона предстает родовитейшей римской шлюхой, оскверняющей своим необузданным развратом священную память великих предков, в особенности же легендарной весталки и доблестного Аппия Слепого, от лица которого Цицерон — как бы вызвав на суд его дух из царства мёртвых — возглашал, обращаясь к Клодии:

Для того ли расстроил я заключение мира с Пирром, чтобы ты изо дня в день заключала союзы позорнейшей любви? Для того ли провёл я воду, чтобы ты пользовалась ею в своём разврате? Для того ли проложил я дорогу, чтобы ты разъезжала по ней в сопровождении посторонних мужчин?

Дело Целия Клодия проиграла. Молодой человек был оправдан. После этого нет практически никакой информации о Клодии. Известно только, что в 44 году до н. э. она была ещё жива.

В современном Риме, недалеко от палаццо Корсини (район Трастевере), туристам показывают место на улице Лунгаре, где — по преданию — и жила Клодия.

Клодия в современной культуре

Клодия упоминается в нескольких произведениях:

• В «Мартовских идах» Торнтона Уайлдера
• В серии новелл «Рим под Розой» американского писателя Стивена Сейлора
• В серии романов «SPQR» американского писателя Джона Мэддокса Робертса
• В сериале BBC «Рим»
• В исторической книге Сюзанны Диксон «Читая римских женщин»
• В романе Марианны Алфёровой «Соперник Цезаря»
• В исторической трилогии Милия Езерского «Братья Гракхи»
• В видеоигре Dante’s Inferno компании Electronic Arts

См. также

• [clement.livejournal.com/235970.html История одного манускрипта]
• [la.wikisource.org/wiki/Pro_Marco_Caelio Оригинал речи Pro Caelio Цицерона (на лат. языке)]
• [ancientrome.ru/antlitr/cicero/oratio/caelius.htm Речь Цицерона в защиту Целия (на русском языке)]
• [www.lib.ru/POEEAST/KATULL/katull1_1.txt Лирика Катулла]

Отрывок, характеризующий Клодия Пульхра Терция

В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.