Кожемякин, Михаил Степанович

Кожемякин Михаил Степанович
Дата рождения	24 января 1913(1913-01-24)
Место рождения	хутор Верхнесолёный, Российская империя, (ныне Весёловский район, Ростовская область)
Дата смерти	1 августа 1995(1995-08-01) (82 года)
Место смерти	город Москва
Принадлежность	СССР СССР
Звание	Майор
Сражения/войны	Советско-финская война, Великая Отечественная война: Курская битва
Награды и премии
В отставке	Полковник

Михаил Степанович Кожемякин (1913—1995) — Герой Советского Союза (1945), штурман 38-го бомбардировочного авиационного полка (219-я бомбардировочная авиационная дивизия 4-й бомбардировочный авиационный корпус, 2-я воздушная армия, 1-й Украинский фронт), майор.

Биография

Родился 24 января 1913 года в хуторе Верхнесолёный Области Войска Донского, ныне Весёловского района Ростовской области, в семье крестьянина. Русский.

С раннего детства жил в селе Мартук Мартукского района Актюбинской области. Здесь учился в школе, вступил в комсомол. Затем окончил строительный техникум в Алма-Ате. Работал на строительстве городского Дома культуры.

В Красной Армии с 1935 года. В 1937 году окончил Оренбургское военное авиационное училище. Член ВКП(б)/КПСС с 1939 года. Участник советско-финляндской войны 1939—1940.

Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 года.

• 17 июля 1943 года, будучи ведущим колонны шести девяток в Орловско-Курской операции, наносил бомбовый удар по железнодорожной станции Белые Ворота.
• 13 августа 1943 года, будучи ведущим колонны из восьми девяток, наносил бомбовый удар по железнодорожной станции Ельня в Спас-Демянской операции.
• 16 января 1945 года в исключительно сложных метеоусловиях, будучи ведущим трех девяток, наносил бомбовый удар по аэродрому под Краковым.
• 28 февраля 1945 года, будучи ведущим двух девяток, наносил бомбовый удар по военным казармам Гинденбурга в городе Бреслау.
• 22 марта 1945 года в исключительно сложных метеоусловиях, являясь ведущим двух шестерок, наносил бомбовый удар по опорному пункту и скоплению техники на переднем крае обороны противника в районе Циннаталь.

Всего за годы войны майор Кожемякин совершил 122 боевых вылета на бомбардировку военных объектов, железнодорожных станций, скоплений войск противника.

После войны — в 1956 году — окончил Военную академию Генерального штаба. Служил в Германии, Польше и центральном аппарате ВВС СССР. С 1960 года полковник Кожемякин М. С. — в запасе.

Жил в городе-герое Москве. Умер 1 августа 1995 года. Похоронен на Кунцевском кладбище (участок № 11). Там же похоронен его сын — Кожемякин Владимир Михайлович (29.01.1946—23.03.2009).

Награды

• Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 7684) майору Кожемякину Михаилу Степановичу присвоено 27 июня 1945 года.
• Награждён также пятью орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степеней, Красной Звезды, медалями.

См. также

• Список Героев Советского Союза Ростовской области.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1572 Кожемякин, Михаил Степанович]. Сайт «Герои Страны».

• [dspl.ru/files/el_res/milash_2010/2010txt/news/Geroi_Urozenci.pdf Герои Советского Союза — уроженцы Дона].
• [az-libr.ru/Persons/AE6/533f3dff/index.shtml Кожемякин Михаил Степанович].
• [www.airforce.ru/staff/who_is_who/k/k1.htm ВВС России — Кто есть кто].

Отрывок, характеризующий Кожемякин, Михаил Степанович

В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.