Крутикова, Александра Павловна

Александра Крутикова
Основная информация
Полное имя	Александра Павловна Крутикова
Дата рождения	1851(1851)
Место рождения	Почеп Мглинский уезд, Черниговская губерния ныне Брянская область
Дата смерти	1919(1919)
Место смерти	Москва
Профессии	оперная певица
Певческий голос	контральто, меццо-сопрано
Коллективы	Большой театр, Мариинский театр

Алекса́ндра Па́вловна Кру́тикова, по мужу Корсова (1851—1919) — русская оперная и камерная певица (контральто, меццо-сопрано). Солистка Мариинского (1872—1876) и Большого (1880—1891) театров. Заслуженная артистка Императорских театров (1902). Супруга певца Богомира Корсова и мать певицы Люсет Корсовой.

Биография

Александра Павловна Крутикова — дочь потомственного почетного гражданина, родом из Черниговской губернии, воспитывалась в Риге. С раннего возраста проявляла способности и любовь к музыке.

В Риге брала уроки пения у Гейнеке, в Париже училась у Пьера Франсуа Вартеля, затем поступила в Санкт-Петербургскую консерваторию в класс Генриетты Ниссен-Саломан. Ученицей консерватории, дебютировала 12 января 1872 года в роли Вани («Жизнь за царя») на сцене Мариинского театра, куда была приглашена на место Е. А. Лавровской. 28 января 1872 года пела партию Ратмира в опере «Руслан и Людмила». В 1873 году закончила обучение.

Являлась солисткой Мариинского театра с 1 января 1872 года по 1 мая 1876 года. С 1 сентября 1880 года по 1891 год находилась в составе труппы московского Большого театра. Успешно гастролировала в Швеции, Одессе, Харькове, Киеве.

В 1901 году оставила сцену.

Семья

• Муж — Богомир Богомирович Корсов (1845—1920), оперный певец (баритон).
• Дочь — Люсет Богомировна Корсова (1871—1955), артистка оперы (лирико-колоратурное сопрано), камерная певица и педагог.
• Сын (?)

Творчество

Исполняла около 40 партий, в том числе Ортруды в «Лоэнгрине», Церлины в «Дон Жуане», Ратмира в «Руслане и Людмиле», Графини в «Пиковой даме», Солохи в «Черевичках» и др.

Первая исполнительница партии Ольги в опере «Евгений Онегин» Чайковского на премьере в Большом театре. В 1884 году пела партию Любови в премьерной постановке оперы Чайковского «Мазепа».

Талант певицы высоко ценил Чайковский, посвятивший ей романсы «Примиренье» (ор. 25, № 1, 1874) и «Лишь ты один» (ор. 57, № 6, 1884).

Литература

• Соловьёв Н. Ф. Крутикова, Александра Павловна // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [slovari.yandex.ru/~книги/Вокально-энциклопедический%20словарь/Крутикова%20Александра%20Павловна%20(1851—1919)/ Крутикова Александра Павловна (1851—1919)]

Отрывок, характеризующий Крутикова, Александра Павловна

Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.