Кузнецов, Григорий Дмитриевич

Григорий Дмитриевич Кузнецов
Дата рождения	18 июня 1911(1911-06-18)
Место рождения	деревня Шевелёво, Сокольский район, Нижегородская область
Дата смерти	1953(1953)
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1937—1945 (с перерывом)
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Григорий Дмитриевич Кузнецов (1911—1953) — старший сержант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1944).

Биография

Григорий Кузнецов родился 18 июня 1911 года в деревне Шевелёво (ныне — Сокольский район Нижегородской области). После окончания школы работал на золотых приисках в Якутской АССР. В 1937—1939 годах проходил службу в Рабоче-крестьянской Красной Армии. В 1942 году Кузнецов повторно был призван в армию. С сентября того же года — на фронтах Великой Отечественной войны. Участвовал в Сталинградской битве, был ранен.

К марту 1944 года гвардии старший сержант Григорий Кузнецов был помощником командира взвода 93-й отдельной гвардейской разведроты 88-й гвардейской стрелковой дивизии 28-го стрелкового корпуса 8-й гвардейской армии 3-го Украинского фронта. Отличился во время освобождения Днепропетровской области Украинской ССР. В ночь со 2 на 3 марта 1944 года Кузнецов успешно организовал переправу через реку Ингулец в районе посёлка Зелёное (ныне — Криворожский городской совет) и со своим взводом атаковал вражеский опорный пункт, уничтожив пулемёт и 16 вражеских солдат и офицеров. В том бою Кузнецов лично уничтожил пулемётный расчёт противника. Продолжая наступление, взвод вклинился в немецкую оборону и отвлёк на себя большие силы противника, благодаря чему рота освободила Зелёное. В бою за второй опорный пункт противника Кузнецов лично уничтожил 20 вражеских солдат и офицеров, взял в плен ещё 6.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 июня 1944 года за «образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецкими захватчиками» гвардии старший сержант Григорий Кузнецов был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 3448.

После окончания войны Кузнецов был демобилизован. Проживал в Ивановской области, затем уехал в Донбасс, где работал на шахте. Трагически погиб во время аварии на шахте в июне 1953 года.

Был также награждён орденами Отечественной войны 2-й степени и Красной Звезды, рядом медалей.

В честь Кузнецова названа улица в Алдане.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Подвиг. 3-е издание, испр. и доп. Ярославль, 1980.

Отрывок, характеризующий Кузнецов, Григорий Дмитриевич

Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.