Иенг Тирит
| Иенг Тирит кхмер. អៀង ធីរិទ្ធ | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 9 октября 1975 — 7 января 1979 | |||
| Глава правительства: | Пол Пот | ||
| Вероисповедание: | отсутствует[уточнить] | ||
| Смерть: | Пайлин, Камбоджа | ||
| Имя при рождении: | Кхиеу Тирит | ||
| Супруг: | Иенг Сари | ||
| Образование: | Парижский университет | ||
| Деятельность: | политик | ||
Ие́нг Ти́рит (урожденная Кхиеу[1]; кхмер. អៀង ធីរិទ្ធ[2]; 10 марта 1932, Баттамбанг — 22 августа 2015, Пайлин) — камбоджийский политик, член Коммунистической партии Кампучии, вдова бывшего министра иностранных дел Демократической Кампучии — Иенга Сари. Несмотря на то, что не была ни членом Постоянного комитета, ни ЦК КПК, являлась одной из наиболее влиятельных фигур движения «красных кхмеров». Занимала должность министра по социальной защите с октября 1975 до падения полпотовского режима в январе 1979 года[3] .
Приходилась родной сестрой ныне покойной Кхиеу Поннари, первой жене лидера «красных кхмеров» — Пол Пота, умершего своей смертью в 1998 году[4]. Иенг Тирит и её муж были арестованы в ноябре 2007 года по решению международного трибунала ООН по делам Камбоджи по обвинениям в геноциде, военных преступлениях и преступлениях против человечности.
Содержание
Биография
Кхиеу Тирит родилась 11 марта 1932 года[5] в провинции Баттамбанг, что на северо-западе Камбоджи[6]. Она происходила из относительно богатой и привилегированной семьи, и была второй дочерью местного судьи, который однако бросил свою семью в годы Второй мировой войны, и сбежал из Баттамбанга вместе с камбоджийской принцессой[7].
Она отправилась учиться Парижский университет вместе со своей сестрой, где изучала английскую литературу. Тирит стала первой женщиной Камбоджи, достигшей ученой степени в этой области. Кхиеу Тирит вышла замуж за Иенга Сари летом 1951 года и изменила своё имя на Иенг Тирит[7]. Её старшая сестра, Кхиеу Поннари, позже стала женой Пол Пота. Обе сестры вместе со своими мужьями позже стали известны как «камбоджийская банда четырёх»[8].
Иенг Тирит вернулась на родину в 1957 году[6]. После захвата власти «красными кхмерами» и установления тоталитарного коммунистического режима стала одной из ключевых фигур в стране. С 1975 по 1979 год Тирит занимала должность министра по социальным делам и являлась руководителем общества Красного Креста в Демократической КампучииК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3596 дней], а также выполнила различные поручения своего мужа, который был министром иностранных дел Демократической Кампучии.
Тирит жила с мужем, Иенгом Сари, в роскошной вилле на 21-й улице, на юге Пномпеня.
Трибунал
Иенг Тирит была арестована в ноябре 2007 года и предстала перед специальным судом в июне 2011 года. Она, а также остальные трое участников процесса проходят по делу о геноциде двух миллионов камбоджийцев в 1975—1979 годах режимом Пол Пота[9].
31 августа 2012 года прокурор заявил, что она неспособна предстать перед судом ни в данный момент, ни в обозримом будущем, вследствие чего нет никаких оснований держать её в заключении. Решение было мотивировано заболеванием обвиняемой — деменцией, которая скорее всего, является болезнью Альцгеймера. По словам экспертов, состояние женщины ухудшилось за последние несколько месяцев. Прокуроры рекомендовали приостановить судебное разбирательство в отношении Иенг Тирит, но обвинения в причастности к геноциду и преступлениям против человечности с неё сняты не будут. Они также потребовали определённых условий её освобождения: у неё не будет на руках паспорта, раз в неделю её местонахождение будут проверять, а дважды в год она должна будет проходить медицинское обследование[10].
Решение об её освобождении из-под стражи уже принималось в ноябре 2011 года: тогда её признали неспособной участвовать в судебном процессе и постановили отпустить из тюрьмы[11]. Однако прокуроры обжаловали это решение, и в декабре 2011 года судьи решили оставить Иенг Тирит под стражей и провести лечение и медицинское обследование, чтобы точно установить, может ли она предстать перед судом.
Умерла в Камбодже 22 августа 2015 года в возрасте 83 лет от осложнений заболевания[12].
Напишите отзыв о статье "Иенг Тирит"
Примечания
- ↑ David Chandler: «Voices from S-21», Chapter 3: «Choosing Enemies», p.69. University of California, 1999. «In mid-1976 Khieu Thirith, who was Ieng Sary’s wife and Pol Pot’s sister-in-law (…)»
- ↑ [sroksrear.com/2011/12/09/ieng-thirith/ តួឯកក្នុងសំណុំរឿង០០២៖ អៀង ធីរិទ្ធ (IENG THIRITH)] ( (кхм.)).
- ↑ [www.eccc.gov.kh/en/indicted-person/ieng-thirith Ieng Thirith]. Extraordinary Chambers in the Courts of Cambodia. Проверено 18 февраля 2014.
- ↑ Ben Kiernan: «The Pol Pot Regime», Chapter Three: Cleansing the Countryside, p. 101, Yale University, 1996. "Khieu Thirith was «in charge of culture, social welfare and foreign affairs, sharing the last field with her husband Ieng Sary.»
- ↑ [www.eccc.gov.kh/sites/default/files/documents/courtdoc/E110_2_EN.PDF Summons — Expert]. Extraordinary Chambers in the Courts of Cambodia: 18 August 2011.
- ↑ 1 2 Munthit, Ker. [www.msnbc.msn.com/id/21748682/ Ieng Thirith: A pioneer among female leaders of the Khmer Rouge], MSNBC (November 11, 2007). [web.archive.org/web/20071118025641/www.msnbc.msn.com/id/21748682/ Архивировано] из первоисточника 18 ноября 2007. Проверено 15 ноября 2011.
- ↑ 1 2 David P. Chandler. [books.google.com/books?id=HdxEN_OUceUC&pg=PA32&lpg=PA32&dq=1951+thirith+-wiki&source=web&ots=KEirZrius8&sig=WVxasqlF--1mA5e8P0PcH5rao3M Brother Number One: A Political Biography of Pol Pot]. — Westview Press, 1999. — P. 32.
- ↑ Securing Allegiance: Elite’s Children Find Love in a Hot Political Climate, Cambodia Daily Weekend Edition Saturday, January 17-18, 2004
- ↑ [lenta.ru/news/2011/06/27/khmkhm/ В Камбодже начался суд над четырьмя лидерами красных кхмеров]. Lenta.ru (27 июня 2011). Проверено 22 июня 2014.
- ↑ [lenta.ru/news/2012/08/31/khmer/ «Первую леди» красных кхмеров не будут судить за геноцид]. Lenta.ru (31 августа 2012). Проверено 22 июня 2014.
- ↑ [lenta.ru/news/2011/11/17/freedom/ Лидера красных кхмеров освободят по состоянию здоровья]. Lenta.ru (17 ноября 2011). Проверено 22 июня 2014.
- ↑ [www.straitstimes.com/asia/se-asia/ieng-thirith-sister-in-law-of-late-khmer-rouge-leader-pol-pot-dies-in-cambodia Ieng Thirith, sister-in-law of late Khmer Rouge leader Pol Pot, dies in Cambodia] (англ.)
Литература
- Philip Short. Pol Pot: Anatomy of a Nightmare. Henry Holt and Company, 2005.
Ссылки
- [web.archive.org/web/20071116143853/afp.google.com/article/ALeqM5h2MffpL4bsJk493SjYOlrGpqVShQ Photos]- on afp.google.com
- [www.cambodiatribunal.org/ Cambodia Tribunal Monitor]
| ||||||
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Иенг Тирит
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
