Лейбнюц, Фридрих
Поделись знанием:
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…
В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
| Фридрих Лейбнюц | |
| нем. Friedrich Leibnütz | |
 | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
Фридрих Лейбнюц (нем. Friedrich Leibnütz, 1597 — 5 сентября 1652)[1][2] — известный немецкий юрист, профессор философии морали (этики) Лейпцигского университета[3][4][5][6], преподаватель философии, асессор философского факультета Лейпцигского университета, отец выдающегося немецкого учёного и философа Готфрида Вильгельма Лейбница (1646—1716)[7].
Биография
Фридрих Лейбнюц родился, вероятно, в городе Альтенберг (Рудные горы) в 1597 году.
Лейбнюц воспитывался в Мейсене и строил карьеру в Лейпциге. В течение двенадцати лет он преподавал философию или, как тогда выражались, мировую мудрость, занимая должность асессора на философском факультете Лейпцигского университета. Он был также «публичным профессором философии морали» (профессором этики)[7]. Лейбнюц был христианином лютеранского вероисповедания[2][3].
В 1644 году Фридрих Лейбнюц женился на Катерине Шмукк, дочери уважаемого лейпцигского юриста, известного адвоката (или профессора права)[8] Вильгельма Шмукка. Это был его третий брак.
В 1646 году родился его сын Готфрид Вильгельм, который в 1671 году изменил написание своей фамилии на «Лейбниц». Он стал известен как один из самых всеобъемлющих гениев за всю историю человечества[9].
Фридрих Лейбнюц умер в Лейпциге 5 сентября 1652 года, оставив после себя большую личную библиотеку[7]. Он умер, когда его сыну Готфриду Вильгельму не было и семи лет[10]. В 1661 году, в возрасте четырнадцати лет[11] (по другим данным — в возрасте 15 лет)[7][12], Готфрид Вильгельм сам поступил в тот же Лейпцигский университет, где работал его отец[13].
Напишите отзыв о статье "Лейбнюц, Фридрих"
Примечания
- ↑ [en.rodovid.org/wk/Main_Page Rodovid], a free multilingual family tree portal; [fr.rodovid.org/wk/Special:Tree/284138 Special:Tree] Проверено 9 февраля 2012.
- ↑ 1 2 Brandon C. Look. [books.google.co.uk/books?id=PTmmjB3nDyoC&pg=PA4&lpg=PA4&dq=Friedrich+Leibniz&source=bl&ots=5Hwh0BHPZ6&sig=BXcaU_TQpev9N_3iqF-nzLugLSI&hl=en&sa=X&ei=CoohT82cOs_Lsgb37ezCBw&ved=0CCIQ6AEwATgU#v=onepage&q=Friedrich%20Leibniz&f=false The Continuum Companion to Leibniz]. — 528 pages Continuum International Publishing Group, 4 Aug 2011.ISBN 0826429750
- ↑ 1 2 Look, B. C., 2007. Gottfried Wilhelm Leibniz, in Zalta, Edward N. Stanford Encyclopedia of Philosophy, Fall 2008, Secondary quality.
- ↑ (Professor Gregory Brown) — University of Houston [www.gwleibniz.com/friedrich_leibniz/friedrich_leibniz.html Friedrich Leibniz]. — Leibniz Society of North America.
- ↑ (Heinrich Schepers & Ronald Calinger) — Richard S. Westfall Department of History and Philosophy of Science Indiana University — The Galileo Project — Rice University. [galileo.rice.edu/Catalog/NewFiles/leibniz.html edu-Catalogue] Проверено 27 января 2012.
- ↑ Nicholas Jolley — [books.google.co.uk/books?id=SnRis5Gdi8gC&pg=PA18&lpg=PA18&dq=friedrich+leibniz&source=bl&ots=tK9TwgA94Q&sig=PwZL4DM-yuQns0Iqgg2_q567OGU&hl=en&sa=X&ei=HJkhT6z0GoP5sgaN3JmmBw&ved=0CDcQ6AEwAzgo#v=onepage&q=friedrich%20leibniz&f=false The Cambridge companion to Leibniz — 500 pages]. — Cambridge University Press, 1995. ISBN 0-521-36769-7
- ↑ 1 2 3 4 Филиппов M. M. Лейбниц. Его жизнь, общественная, научная и философская деятельность. 1893.
- ↑ Ariew, Roger. G. W. Leibniz, life and works. The Cambridge Companion to Leibniz. Ed. Nicholas Jolley. Cambridge University Press, 1995. Cambridge Collections Online. Cambridge University Press. 26 January 2012 [cco.cambridge.org/extract?id=ccol0521365880_CCOL0521365880A003 ] DOI:10.1017/CCOL0521365880.002 Проверено 26 января 2012.
- ↑ Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон. 1890—1907.
- ↑ Готфрид Вильгельм Лейбниц родился в Лейпциге 21 июня (1 июля) 1646 года, протестанты считали в то время по старому стилю.
- ↑ [www-history.mcs.st-and.ac.uk/~history/Biographies/Leibniz.html Biography of Gottfried Wilhelm von Leibniz]
- ↑ Mackie, John Milton; Guhrauer, Gottschalk Eduard, 1845. Life of Godfrey William von Leibnitz. Gould, Kendall and Lincoln. p. 26.
- ↑ Энциклопедия Кольера. — Открытое общество, 2000.
Литература
- Филиппов M. M. Готфрид Лейбниц. Его жизнь, общественная, научная и философская деятельность. 1893.
- Reinhard Finster, Gerd van der Heuvel: Gottfried Wilhelm Leibniz. Rowohlt Taschenbuchverlag, Hamburg 1990, ISBN 978-3-499-50481-5.
- Kuno Fischer: Gottfried Wilhelm Leibniz: Leben, Werke und Lehre. Marix-Verlag, Wiesbaden 2009, ISBN 978-3-86539-163-6.
Отрывок, характеризующий Лейбнюц, Фридрих
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…
В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
