Лир, Лия ван

Лия ван Лир
Имя при рождении:	Лия Семёновна Гринберг
Дата рождения:	8 августа 1924(1924-08-08)
Место рождения:	Бельцы, Бессарабия
Дата смерти:	14 марта 2015(2015-03-14) (90 лет)
Место смерти:	Иерусалим, Израиль
Гражданство:	Румыния Румыния → Израиль Израиль
Награды:	Лауреат Государственной премии Израиля (2004);
IMDb:	4734947

Лия ван Лир (урождённая Лия Семёновна Гринберг; ивр. ‏ליה ון ליר‏‎; 8 августа 1924, Бельцы, Бессарабия, Румыния — 14 марта 2015, Иерусалим, Израиль) — основательница и директор Иерусалимского международного кинофестиваля.

Лауреат Государственной премии Израиля (2004), кавалер ордена Почётного легиона Франции, почётный гражданин Иерусалима.

Биография

Родилась в бессарабском городке Бельцы в 1924 году, в семье зерноторговца Шимена Гринберга и активистки Международной женской сионистской организации (Вицо) Голды (Ольги) Гринберг. Её отец был расстрелян нацистами в Бельцах вскоре после оккупации в начале Великой Отечественной войны, мать погибла в гетто Транснистрии.

В 1940 году поселилась в подмандатной Палестине, где уже жила её сестра. В 1946 году закончила гуманитарный факультет Еврейского университета в Иерусалиме. В 1948 году познакомилась с инженером, пилотом и драматургом Вимом ван Лиром (Wim van Leer) — сыном крупного голландского индустриалиста Бернарда ван Лира (1883—1958), основателя филантропического фонда ван Лир.

После женитьбы семья ван Лир поселилась в Хайфе (1952), где в 1955 году Лия ван Лир основала первый израильский киноклуб (в стране тогда ещё не было телевидения) и занялась коллекционированием кинопродукции. В следующем году она открыла аналогичные общества любителей кино в Тель-Авиве и Иерусалиме. Собранная ван Лир коллекция кинофильмов легла в основу организованного ею в 1960 году там же в Хайфе Кинематографического архива Израиля (теперь крупнейшего на Ближнем Востоке) и в 1973 году — хайфской синематеки, первой в стране.

Вскоре ван Лиры поселились в Иерусалиме, куда в 1981 году при поддержке мэра города Тедди Коллека был переведён государственный киноархив и где Лия создала [www.jer-cin.org.il другую синематеку]. В 1984 году, при поддержке [www.vanleergroupfoundation.nl/vlgf-foundation00.php филантропического фонда ван Лир], Лия организовала ежегодный Иерусалимский международный кинофестиваль, который возглавляла до 2008 года. Архив, синематека и фестиваль вместе составляют [www.vanleergroupfoundation.nl/vlgf-foundation03.php Иерусалимский центр кино].

В 2004 году была удостоена Государственной премии Израиля за достижения на протяжении всей карьеры.

Ссылки

• [jwa.org/encyclopedia/article/van-leer-lia Lia Van Leer]

Отрывок, характеризующий Лир, Лия ван

– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.