Ломоносов, Константин Николаевич

Константин Николаевич Ломоносов
Дата рождения:	1838(1838)
Дата смерти:	после 1917
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Образование:	Воронежский кадетский корпус
Партия:	Союз 17 октября
Род деятельности:	член Государственной думы III созыва от Тамбовской губернии

Константи́н Никола́евич Ломоно́сов (1838 — после 1917) — земский деятель, член III Государственной думы от Тамбовской губернии.

Биография

Православный. Из потомственных дворян. Землевладелец Елатомского уезда (305 десятин).

Окончил Воронежский кадетский корпус (1856), до 1861 года служил в Охотском пехотном полку.

Выйдя в отставку в чине прапорщика, поселился в своем имении Елатомского уезда и посвятил себя общественной деятельности. В 1874 году был избран участковым мировым судьей Елатомского округа. Избирался гласным Елатомского уездного и Тамбовского губернского земских собраний, почетным мировым судьей и председателем уездного съезда мировых судей (1880—1883). В 1897 году стал инициатором учреждения семидесяти двух стипендий в средних и высших учебных заведениях для дворянского юношества Тамбовской губернии. Дослужился до чина статского советника. Был членом Союза 17 октября.

В 1907 году был избран членом III Государственной думы от Тамбовской губернии. Входил во фракцию октябристов. Состоял докладчиком редакционной комиссии, а также членом комиссий: по судебным реформам, редакционной и земельной.

Дальнейшая судьба неизвестна. Был вдовцом.

Источники

• [dlib.rsl.ru/viewer/01004165846 3-й созыв Государственной Думы: портреты, биографии, автографы.] — Санкт-Петербург: издание Н. Н. Ольшанскаго, 1910.
• [www.tez-rus.net/ViewGood30967.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917. — Москва: РОССПЭН, 2008.]

Отрывок, характеризующий Ломоносов, Константин Николаевич

В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.