Лопух паутинистый

Лопух паутинистый
Общий вид цветущего растения
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Цветковые Класс:  Двудольные Надпорядок:  Asteranae Порядок:  Астроцветные Семейство:  Астровые Подсемейство:  Чертополоховые Триба:  Чертополоховые Подтриба:  Чертополоховые Род:  Лопух Вид:  Лопух паутинистый
Международное научное название
Arctium tomentosum Mill. (1768)
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomydetail.aspx?id=413899 t:413899] IPNI   [www.ipni.org/ipni/simplePlantNameSearch.do?find_wholeName=Arctium+tomentosum&output_format=normal&query_type=by_query&back_page=query_ipni.html ???] TPL   [www.theplantlist.org/tpl1.1/search?q=Arctium+tomentosum ???]

Лопу́х паути́нистый, или Лопух во́йлочный, или Лопух шерсти́стый, или Репе́йник паутинистый (лат. Ārctium tomentōsum) — двулетнее травянистое растение, вид рода Лопух (Arctium) семейства Астровые (Asteraceae).

Распространение

Ареал вида охватывает почти всю Европу, Сибирь, Среднюю Азию, Китай. Как заносное встречается в Северной Америке.

В средней полосе России растение является обычным во всех областях, встречается по берегам водоёмов, в ивняках, оврагах, а также на нарушенных землях, связаных с жизнедеятельностью человека — на пустырях, свалках, вдоль дорог, на межах.

Биологическое описание

Двулетнее травянистое растение высотой от 60 до 200 см.

Корень мясистый, веретенообразный.

Цветущие корзинки крупным планом

Стебли мощные, зелёной или красноватой окраски, бороздчатые, сильно ветвистые, паутинисто опушённые под соцветиями.

Листья цельные, крупные, яйцевидные.

Соцветия — корзинки диаметром до 2 (2,5) см, собранные на концах ветвей в щитковидные группы (общие соцветия). Корзинки большей частью светло-серые от обильного паутинистого опушения обёрток. Внешние листочки обёртки оканчиваются острым крючком, по этой причине после созревания семян корзинки легко цепляются к шерсти животных. Внутренние листочки обёртки обычно пурпурно окрашены и оканчиваются прямым остриём, по сравнению с внешними они обычно немного расширены. Венчик пурпурный, снаружи железисто опушён.

Плоды — серовато-коричневые или бурые семянки с хорошо выраженными гранями. У семянок имеется короткий паппус (хохолок).

В условиях российской средней полосы растение цветёт в июне—августе, плоды созревают в июле—сентябре.

Использование

Из корней растения получают репейное масло, используемое в качестве средства для укрепления корней волос.

Молодые стебли растения, очищенные от плотного внешнего слоя, съедобны.

Синонимы

По данным The Plant List на 2013 год, в синонимику вида входят следующие названия:

• Arctium leptophyllum Klokov
• Lappa tomentosa (Mill.) Lam.

Гибриды

Лопух паутинистый в условиях близкого произрастания с другими видами рода легко образует гибриды, особенно часто такие растения встречаются на пустырях и вдоль дорог. Для гибридных видов лопуха свойственны промежуточные признаки.

Описаны следующие гибридные виды с участием лопуха паутинистого:

• Лопух сомнительный (Arctium × ambiguum (Čelak.) Nyman) = Arctium lappa × Arctium tomentosum
• Лопух смешанный (Arctium × mixtum (Simonk.) Nyman) = Arctium minus × Arctium tomentosum

Литература

• Губанов, И. А. и др. 1269. Arctium tomentosum Mill. — Лопух, или Репейник паутинистый // [herba.msu.ru/shipunov/school/books/gubanov2003_illustr_opred_rast_sred_rossii_2.djvu Иллюстрированный определитель растений Средней России. В 3 т]. — М.: Т-во науч. изд. КМК, Ин-т технолог. иссл., 2003. — Т. 2. Покрытосеменные (двудольные: раздельнолепестные). — С. 333. — ISBN 9-87317-128-9.
• Маевский П. Ф. Arctium L. — Лопух // Флора средней полосы европейской части России. — 10-е исправл. и дополн. изд. — М. : Товарищество научных изданий КМК, 2006. — С. 485, 516—517. — 600 с. — 5000 экз. — ISBN 5-87317-321-5.</span>
• Новиков В. С., Губанов И. А. Род Лопух, или Репейник (Arctium) // Популярный атлас-определитель. Дикорастущие растения. — 5-е изд., стереотип. — М. : Дрофа, 2008. — С. 390. — 415 с. — (Популярный атлас-определитель). — 5000 экз. — ISBN 978-5-358-05146-1.</span>

Отрывок, характеризующий Лопух паутинистый

– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.