Лорд-адмирал
Лорд-адмирал (или лорд верховный адмирал) (англ. Lord Admiral; Lord High Admiral) — одна из высших государственных должностей в Великобритании.
Лорд-адмирал осуществлял верховное командование королевским флотом, контролировал состояние всех морских портов государства, судоходных бухт и побережья. Лорд-адмирал также назначал судей по морскому праву с гражданской и уголовной компетенцией.
В Англии должность лорд-адмирала возникла около 1400 года. При короле Генрихе VIII был создан Морской совет, который надзирал за всеми административными вопросами королевского флота, тогда как оперативное управление осталось в руках лорда-адмирала. Начиная с 1628 года, после убийства герцога Бекингема, функции лорд-адмирала постепенно переходят к коллегиальному органу — комитету Лордов — заседателей Адмиралтейства во главе с Первым лордом Адмиралтейства, который одновременно являлся членом правящего кабинета Англии.
В Шотландии формирование института лорд-адмирала относится к началу XV века. Первоначальна эта должность была наследственной в роду графов Ботвелл, а позднее — герцогов Леннокс. После объединения в 1707 году Англии и Шотландии функции лорд-адмирала Шотландии перешли к лорд-адмиралу Великобритании, которому был подчинен вице-адмирал по Шотландии, обладающий, главным образом, судебными полномочиями.
Начиная с 1709 года (за исключением 1827—1828 годов), обязанности лорда-адмирала Великобритании постоянно исполняли члены Адмиралтейского комитета. В 1964 году Адмиралтейство вошло в состав Министерства обороны Великобритании и комитет был упразднён, а церемониальный титул лорд-адмирала вернулся к короне. В 2011 году королева Елизавета II отказалась от титула лорда-адмирала и пожаловала его своему супругу, герцогу Эдинбургскому, в честь его 90-летия.
См. также
Напишите отзыв о статье "Лорд-адмирал"
Ссылки
- [www.british-history.ac.uk/report.aspx?compid=68108 Глава The Admiralty] на сайте онлайн издания Survey of London (англ.)
Отрывок, характеризующий Лорд-адмирал
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
