Лорк, Мельхиор

Мельхиор Лорк
Melchior Lorck
Автопортрет, 1575.
Дата рождения:	1526-1527
Место рождения:	Фленсбург
Дата смерти:	1564(1564)
Место смерти:	Копенгаген, Дания, Священная Римская империя
Жанр:	гравюра, рисунок
Покровители:	Кристиан III
Работы на Викискладе

Мельхиор Лорк или Лорихс (Фленсбург, 1526—1527 — 1564, Копенгаген) — датский гравер и художник.

Биография

Мельхиор Лорк родился в 1526—1527 гг. во Фленсбурге в герцогстве Шлезвиг. Его отец Томас Лорк был знатным городским чиновником, датские короли, посещая Фленсбург, останавливались у Лорков.

В 1549 году король Дании Кристиан III выделил Лорку стипендию на образовательную поездку, об этом событии сохранился документ — король подписал его 22 марта 1549 года во Фленсбурге. Лорк путешествовал по южной Германии, и около 1550 года посетил Нюрнберг, а в 1551 году Рим. Лорк получил кратковременную работу в Нойбург-на-Дунае у пфальцграфа Пфальц-Нойбурга Отто Генриха, потом работал для семейства Фуггеров в Аугсбурге.

В 1555 году Лорк поступил на дипломатическую службу к немецкому королю Фердинанду I (в 1556 году ставшего императором Карлом V). Лорк отправился в составе посольства руководимого Ожье Де Бусбеком в Константинополь в «Блистательную Порту» ко двору султана Сулеймана Великолепного. Целью посольства было вести переговоры по вопросу власти над Венгрией, эа которую спорили обе стороны. После победы турков в битве Битва при Мохаче, контролируемая османами территория Венгрии представляла собой отличный плацдарм для нападения турков на страны Западной Европы. В Константинополе Лорк выполнил множество рисунков, на основании которых позднее были сделаны ксилографии. Спустя несколько лет после смерти Лорка, была издана книга, в которой были напечатаны 114 его гравюр.

Лорк вернулся в Западную Европу осенью 1559 года. С 1560 года по 1566 год он живет в Вене. Будучи в Вене Лорк был нанят герцогом Гансом Шлезвиг-Гольштейн-Хадерслевским, братом будущего короля Кристиана III. Герцог обратился к Лорку с письмом предложив работу. Король Фредерик второй передал граверу через брата Лорка Андреаса щедрый подарок в 200 датских ригсдалеров.

В 1562 году сын Фердинанда I, Максимилиан, был избран во Франкфурте-на-Майне «королём римлян» (то есть будущим императором). Будущий император осуществил путешествие вниз по Дунаю конечным пунктом которого была Вена. Лорк был нанят для устройства триумфальных арок, декорирования улиц в цвета Габсбургов и устройства колодцев с вином.

22 февраля 1564 года император подтвердил дворянский статус Мельхиора Лорка и трех его братьев, Каспара, Бальтазара и Андреаса — основным аргументом для этого было пребывание Мельхиора Лорка в составе посольства в Порте. Примерно в то же время, Лорк был принят на почетную должность стрелка (Hartschier) конной стражи императора с большим годовым окладом и занимал эту должность до 1579 года.

В 1566 году Лорк сопровождал императора во время военной кампании в Венгрии, что позволило гравера стать свидетелем смерти султана Сулеймана Великолепного во время Сигетварской битвы. В декабре того же года император Максимилиан, написал довольно необычное письмо своему кузену, королю Фредерику II, прося его, чтобы тот хорошо принял Мельхиора Лорка, так как тот приехал в Данию по делам наследства своего брата Каспара, убитого на Северной семилетней войне. В письме также требовалось вернуть Лорка на императорскую службу, тем самым предполагая, что кузен может задержать Лорка у себя.

Гравюры

• Melchior Lorck Sultan Suleiman.jpg

  Портрет султана Сулеймана Великолепного, резцовая гравюра на меди, 1562.

• Melchior Lorck - Part of Konstantinopel Prospekt.png

  Вид Константинополя, гравюра, 1559.

Литература

• Erik Fischer. Biography and Primary Sources // [www.melchiorlorck.com/wp-content/Lorcksamplepagesvol1.pdf Melchior Lorck]. — Copenhagen: The Royal Library Vandkunsten Publishers. — Vol. I.

Отрывок, характеризующий Лорк, Мельхиор

– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.