Ло Жунхуань
| Ло Жунхуань | |
| 罗荣桓 | |
 | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти |
16 декабря 1963 (61 год) |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Годы службы |
1927—1963 |
| Звание | |
| Сражения/войны | |
| Награды и премии |
|
Ло Жунхуань (кит. трад. 羅榮桓, упр. 罗荣桓, пиньинь: Luó Rónghuán; 26 ноября 1902 — 16 декабря 1963) — китайский военный деятель, маршал НОАК.
Биография
Родился в деревне уезда Хэншань провинции Хунань. В 1927 году вступил в комсомол, а затем, в том же году, в Коммунистическую Партию Китая, участвовал в организованном Мао Цзэдуном восстании осеннего урожая. В 1930 году стал политкомиссаром 4-го корпуса Красной армии. Участвовал в Великом походе.
В годы войны с Японией был начальником политотдела 115-го полка 8-й армии.
Когда в 1945 году возобновилась гражданская война, Ло Жуньхуан стал политкомиссаром Северо-Восточной народно-освободительной армии, сыграв большую роль в изгнании гоминьдановцев из Маньчжурии.
С 1945 года член ЦК КПК, в 1956 г. член Политбюро ЦК КПК. В 1955 году ему было присвоено звание маршала НОАК.
Напишите отзыв о статье "Ло Жунхуань"
Ссылки
- [www.china.org.cn/china/military/2007-07/29/content_1218937.htm Фотография]
| |||||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи о человеке из Китая. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Ло Жунхуань
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
