Луций Корнелий Малугинен Уритин
| Луций Корнелий Малугинен Уритин |
Луций Корнелий Малугинский Уритин (лат. Lucius Cornelius Maluginensis Uritinus; V век до н. э.) — древнеримский политический деятель из патрицианского рода Корнелиев, консул 459 года до н. э.
Луций Корнелий был избран консулом вместе с Квинтом Фабием Вибуланом. Ещё в предыдущие годы началось обсуждение законодательной инициативы о кодификации права (lex Terentilia), вызвавшее серьёзные столкновения между патрициями и плебеями. Фабий и Корнелий с трудом добились от трибунов позволения до обсуждения этого закона заняться войной[1]. Луций Корнелий одержал победу над жителями Антия и был удостоен за это триумфа[2]. На тот момент год уже заканчивался, так что консулам удалось отсрочить принятие lex Terentilia.
Сыном Луция Корнелия был Марк Корнелий Малугинский, один из децемвиров.
Напишите отзыв о статье "Луций Корнелий Малугинен Уритин"
Примечания
Отрывок, характеризующий Луций Корнелий Малугинен Уритин
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
