Людовик (герцог Гиени)
| Людовик (герцог Гиени), дофин Франции фр. Louis de Guyenne, Dauphin de France | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 13 января 1401 — 18 декабря 1415 | |||
| Предшественник: | Карл | ||
| Преемник: | Жан | ||
| |||
| 13 января 1401 — 18 декабря 1415 | |||
| Предшественник: | Карл I | ||
| Преемник: | Маргарита Бургундская | ||
| Рождение: | 22 января 1397 | ||
| Смерть: | 18 декабря 1415 (18 лет) | ||
| Род: | Валуа | ||
| Отец: | Карл VI Безумный | ||
| Мать: | Изабелла Баварская | ||
| Супруга: | Маргарита Бургундская | ||
Людовик Гиеньский (фр. Louis de Guyenne, Dauphin de France; 22 января 1397 — 18 декабря 1415) — 3-й сын и наследный принц (дофин) французского короля Карла VI Безумного и Изабеллы Баварской, дочери герцога Баварии Стефана III Великолепного и Таддеи Висконти.
Биография
Людовик родился в 1397 году. В 1399 году дофин Карл опасно заболел, и после двух месяцев тяжёлой болезни его тело впало в крайнее истощение и представляло собой лишь кости, обтянутые кожей. В Париже ходили упорные слухи, будто дофин чах от медленно действующего яда, Изабеллу Баварскую обвиняли в том, что она не может или не желает помочь сыну, несколько раз парижская толпа заставляла её выводить ребёнка на балкон, дабы удостовериться, что он ещё жив. Современные исследователи полагают, что дофин скончался от туберкулёза. Карл умер 13 января 1401 года в возрасте почти 9 лет и был похоронен в королевской усыпальнице Сен-Дени. Наследником стал его младший брат Людовик.
В том же 1401 году он был назначен новым герцогом Гиеньским и был возведён в звание пэра герцогства Гиень. В 1412 году он также носил титул графа Мортен. 31 декабря 1409 года, несмотря на свой юный возраст, он был назначен главой Совета Короля из-за безумия своего отца Карла VI, то есть его наместником. Однако, реальными лидерами Совета были его мать, Изабелла Баварская, и Жан Бесстрашный. В 1412 году он женился на Маргарите Бургундской (1393—1441), дочери Жана Бесстрашного.
В ноябре 1407 года Людовик Орлеанский был убит по приказу Жана Бесстрашного. Это убийство на время сплотило всех принцев крови. Сложившаяся партия противников Жана Бесстрашного в разное время включала в себя вдову Людовика Орлеанского Валентину Висконти, их сына Карла Орлеанского, Жана Беррийского, Людовика II Анжуйского, Людовика II Бурбонского и его сына Жана I Бурбонского, сыновей Карла VI Людовика Гиеньского, Жана Туреньского и будущего короля Карла VII. Эта партия первоначально называлась орлеанской, но своё более распространённое название — арманьяки — она получила от имени наиболее активного своего члена графа Бернара VII Арманьяка, с 1410 года тестя Карла Орлеанского, с 1415 года коннетабля. Так что Людовик Гиеньский стал номинальным главой партии арманьяков. Сторонников Бургундских герцогов Филиппа II, Жана Бесстрашного и Филиппа III Доброго в русскоязычной литературе называют бургиньонами (то есть, буквально «бургундцами»).
Людовик Гиеньский появился на политической сцене в 1413 году, когда в Париже вспыхнуло восстание кабошьенов. В этом году Жан Бесстрашный созвал Штаты Лангедойля, а бургиньоны, оказавшиеся в подавляющем большинстве в Штатах, и подогреваемые ими парижские низы вели себя вызывающе. 27 апреля 1413 года мятежники во главе с парижским мясником Симоном Кабошем ворвались во дворец Людовика Гиеньского, наместника больного короля, перебили его друзей, а затем убили всех найденных ими в Париже арманьяков. В течение последующего месяца мятеж следовал за мятежом, бунтовщики требовали от безумного короля и Штатов всё больших уступок. В результате этого был издан Великий реформаторский ордонанс. Будучи делом рук одной партии, изданный в условиях террора, этот ордонанс только вызвал ответную реакцию арманьяков.
В течение июля 1413 года все лидеры арманьяков пришли к соглашению с Людовиком Гиеньским, бежавшим из Парижа в Понтуаз. 4 августа Людовик Гиеньский, приветствуемый населением столицы, уставшим от террора бургиньонов, вернулся в Париж. 23 августа Жан Бесстрашный, в свою очередь, бежал из столицы. 1 сентября в Париж вступили отряды арманьяков, возглавляемые принцами. 5 сентября Великий реформаторский ордонанс был отменён, герцог Бургундский был торжественно объявлен вне закона. Теперь уже торжествующие арманьяки обрушили репрессии на бургиньонов, многие из которых лишились имущества и жизни. В феврале 1415 года враги подписали Аррасский мир, по которому приговор об изгнании Жану Бесстрашному был отменён, но ни власти, ни компенсаций он не получил. Пятьсот его ближайших сторонников были исключены из списка амнистированных.
В начале декабря 1415 года Людовик сильно простудился, когда отправился с визитом к матери. Осложнением стала тяжёлая дизентерия, и 18 декабря дофин скоропостижно скончался. Его младший брат Жан Туреньский сменил его на посту дофина Франции.
Напишите отзыв о статье "Людовик (герцог Гиени)"
Литература
- Françoise Autrand, Charles VI le roi fou, ISBN 2-2130-1703-4
- Jean Favier, La guerre de Cent Ans, Fayard, 1980, ISBN 2-2130-0898-1
Отрывок, характеризующий Людовик (герцог Гиени)
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
