Люрёй
Поделись знанием:
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Коммуна
Показать/скрыть карты
|
Люрёй (фр. Lureuil) — коммуна во Франции, в регионе Центр, департамент Эндр.
Коммуна расположена на расстоянии[1] около 260 км на юго-запад от Парижа, 145 км на юго-запад от Орлеана, 50 км на запад от Шатору.
Содержание
Население
Население — 275 человек (2007).
| 1793 | 1800 | 1806 | 1821 | 1831 | 1836 | 1841 | 1846 | 1851 | 1856 | 1861 | 1866 | 1872 | 1876 | 1881 | 1886 | 1891 |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 332 | 413 | 378 | 447 | 447 | 491 | 402 | 478 | 527 | 477 | 482 | 525 | 496 | 498 | 507 | 482 | 488 |
| 1896 | 1901 | 1906 | 1911 | 1921 | 1926 | 1931 | 1936 | 1946 | 1954 | 1962 | 1968 | 1975 | 1982 | 1990 | 1999 | 2007 |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 468 | 443 | 467 | 456 | 405 | 372 | 367 | 396 | 352 | 351 | 336 | 302 | 222 | 215 | 281 | 287 | 275 |
<timeline> Colors=
id:lightgrey value:gray(0.8) id:darkgrey value:gray(0.6) id:sfondo value:rgb(1,1,1) id:barra value:rgb(0.8,0.75,0.6)
ImageSize = width:700 height:360 PlotArea = left:50 bottom:30 top:20 right:10 DateFormat = x.y Period = from:0 till:600 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify ScaleMajor = gridcolor:darkgrey increment:100 start:0 ScaleMinor = gridcolor:lightgrey increment:20 start:0 BackgroundColors = canvas:sfondo
BarData=
bar:1793 text:1793 bar:1800 text:1800 bar:1806 text:1806 bar:1821 text:1821 bar:1831 text:1831 bar:1846 text:1846 bar:1856 text:1856 bar:1866 text:1866 bar:1872 text:1872 bar:1881 text:1881 bar:1891 text:1891 bar:1901 text:1901 bar:1911 text:1911 bar:1921 text:1921 bar:1926 text:1926 bar:1936 text:1936 bar:1946 text:1946 bar:1954 text:1954 bar:1962 text:1962 bar:1968 text:1968 bar:1975 text:1975 bar:1982 text:1982 bar:1990 text:1990 bar:1999 text:1999 bar:2007 text:2007
PlotData=
color:barra width:16 align:left bar:1793 from:0 till: 332 bar:1800 from:0 till: 413 bar:1806 from:0 till: 378 bar:1821 from:0 till: 447 bar:1831 from:0 till: 447 bar:1846 from:0 till: 478 bar:1856 from:0 till: 477 bar:1866 from:0 till: 525 bar:1872 from:0 till: 496 bar:1881 from:0 till: 507 bar:1891 from:0 till: 488 bar:1901 from:0 till: 443 bar:1911 from:0 till: 456 bar:1921 from:0 till: 405 bar:1926 from:0 till: 372 bar:1936 from:0 till: 396 bar:1946 from:0 till: 352 bar:1954 from:0 till: 351 bar:1962 from:0 till: 336 bar:1968 from:0 till: 302 bar:1975 from:0 till: 222 bar:1982 from:0 till: 215 bar:1990 from:0 till: 281 bar:1999 from:0 till: 287 bar:2007 from:0 till: 275
</timeline>
Достопримечательности
- Замок Ла-Брос (фр. Château de La Brosse)
- Замок Пазерё (фр. Château de Pazereux)
- Церковь Иоанна Крестителя (фр. Église Saint-Jean-Baptiste)
Напишите отзыв о статье "Люрёй"
Примечания
- ↑ Физические расстояния рассчитаны по координатам населённых пунктов
Ссылки
- [www.indre.pref.gouv.fr/prefecture/elections/2008/MuniCanto/Liste/Liste_maires_suite_elections_2008.pdf Результаты муниципальных выборов в марте 2008 на официальном сайте департамента Эндр]
- [cassini.ehess.fr/cassini/fr/html/fiche.php?select_resultat=20377 Население города с 1793 по 1962 г. на официальном сайте Cassini]
- [www.recensement.insee.fr/chiffresCles.action?codeMessage=6&zoneSearchField=LUREUIL&codeZone=36105-COM&idTheme=3&rechercher=Rechercher Население города с 1968 по 2007 год на официальном сайте INSEE]
|
Это заготовка статьи по географии Франции. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||
Отрывок, характеризующий Люрёй
ХВойска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
