Мартын
| ||||||||||||||||||||
Марты́н, Марти́н — мужское личное имя латинского происхождения; восходит к лат. Martius (притяжательное прилагательное от Mars) — «марсов», то есть принадлежащий, посвящённый богу Марсу. Православная (церковнославянская) форма имени — Марти́н[2].
В христианском именослове имя Мартин соотносится с несколькими раннехристианскими святыми, среди которых — Мартин Турский и папа римский Мартин Исповедник[3].
Помимо имени Мартин, православные святцы содержат родственные имена: мужские Март, Мартиан, Мартиниан (русская форма — Мартемьян) и женское Мартина, также образованные от имени древнеримского бога Марса. Имя Марфа (Марта), несмотря на созвучие, имеет иную этимологию[2].
Краткие формы имени: Мартя, Маря[2].
От имени Мартын образовалась русская фамилия Мартынов[4] и украинские Мартыненко, Мартынчук и Мартынюк.
Именины
Православные именины (даты приводятся по григорианскому календарю)[3]:
См. также
Напишите отзыв о статье "Мартын"
Примечания
- ↑ Петровский Н.А. [www.gramota.ru/slovari/dic/?pe=x&word=мартин Мартин]. Словарь русских личных имён. Грамота.ру (2002). Проверено 11 марта 2016. [www.webcitation.org/68WOvoiM1 Архивировано из первоисточника 19 июня 2012].
- ↑ 1 2 3 Суперанская А. В. Словарь русских личных имён. — М.: Эксмо, 2006. — (Библиотека словарей). — ISBN 5-699-10971-4.
- ↑ 1 2 [days.pravoslavie.ru/ABC/mm.htm#martin Святые с именем Мартин]. Православный календарь. Православие.ру. Проверено 17 марта 2012. [www.webcitation.org/68WOwyYCl Архивировано из первоисточника 19 июня 2012].
- ↑ Суперанская А.В., Суслова А.В. О русских фамилиях. — СПб.: Авалонъ, 2008. — ISBN 978-5-903605-10-1.
|
Это заготовка статьи о мужском имени. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Мартын
Все ждали Бенигсена, который доканчивал свой вкусный обед под предлогом нового осмотра позиции. Его ждали от четырех до шести часов, и во все это время не приступали к совещанию и тихими голосами вели посторонние разговоры.Только когда в избу вошел Бенигсен, Кутузов выдвинулся из своего угла и подвинулся к столу, но настолько, что лицо его не было освещено поданными на стол свечами.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.
– Священную древнюю столицу России! – вдруг заговорил он, сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. – Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека. (Он перевалился вперед своим тяжелым телом.) Такой вопрос нельзя ставить, и такой вопрос не имеет смысла. Вопрос, для которого я просил собраться этих господ, это вопрос военный. Вопрос следующий: «Спасенье России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение». (Он откачнулся назад на спинку кресла.)
Начались прения. Бенигсен не считал еще игру проигранною. Допуская мнение Барклая и других о невозможности принять оборонительное сражение под Филями, он, проникнувшись русским патриотизмом и любовью к Москве, предлагал перевести войска в ночи с правого на левый фланг и ударить на другой день на правое крыло французов. Мнения разделились, были споры в пользу и против этого мнения. Ермолов, Дохтуров и Раевский согласились с мнением Бенигсена. Руководимые ли чувством потребности жертвы пред оставлением столицы или другими личными соображениями, но эти генералы как бы не понимали того, что настоящий совет не мог изменить неизбежного хода дел и что Москва уже теперь оставлена. Остальные генералы понимали это и, оставляя в стороне вопрос о Москве, говорили о том направлении, которое в своем отступлении должно было принять войско. Малаша, которая, не спуская глаз, смотрела на то, что делалось перед ней, иначе понимала значение этого совета. Ей казалось, что дело было только в личной борьбе между «дедушкой» и «длиннополым», как она называла Бенигсена. Она видела, что они злились, когда говорили друг с другом, и в душе своей она держала сторону дедушки. В средине разговора она заметила быстрый лукавый взгляд, брошенный дедушкой на Бенигсена, и вслед за тем, к радости своей, заметила, что дедушка, сказав что то длиннополому, осадил его: Бенигсен вдруг покраснел и сердито прошелся по избе. Слова, так подействовавшие на Бенигсена, были спокойным и тихим голосом выраженное Кутузовым мнение о выгоде и невыгоде предложения Бенигсена: о переводе в ночи войск с правого на левый фланг для атаки правого крыла французов.
