Матсон, Герман Петрович

Герман Петрович Матсон<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель ГПУ при СНК БССР
25 июля 1931 — 10 апреля 1932
Предшественник:	Станислав Францевич Реденс
Преемник:	Леонид Михайлович Заковский
Полномочный представитель ОГПУ по Уралу
ноябрь 1926 — 20 марта 1931
Предшественник:	Иван Андреевич Апетер
Преемник:	Григорий Яковлевич Рапопорт
Рождение:	1896(1896) Сепкульская волость, Вильмарский уезд, Лифляндская губерния, Российская империя ныне Латвия
Смерть:	16 июня 1938(1938-06-16) Москва, РСФСР, СССР (расстрельный полигон «Коммунарка»)
Партия:	РСДРП, РКП(б) — ВКП(б)
Награды:

Герман Петрович Матсон (1896 — 16 июня 1938) — деятель ВЧК — ОГПУ — НКВД, председатель ГПУ БССР, полномочный представитель ОГПУ при Совете Народных Комиссаров, начальник Отдела мест заключения Главного управления исправительно-трудовых лагерей и трудовых поселений НКВД СССР.

Биография

Родился в 1896 году в Сепкульской волости Вильмарского уезда Лифляндской губернии (в настоящее время Латвия), латыш, по профессии столяр.

С 1914 по 1918 служил в армии. В 1914 вступил в РСДРП, большевик. В 1918 начальник Регистрационного отдела Великолуцко-Полоцкого района.

В органах государственной безопасности с 1918 года. В 1918-1921 годах — председатель Псковской губернской ЧК, затем — начальник Тульского городского отдела ГПУ, с ноября 1926 по март 1931 полномочный представитель ОГПУ по Уралу, а в 1931 году назначается полномочным представителем ОГПУ при СНК СССР по Средней Азии.

С августа 1931 года по апрель 1932 года — председатель ГПУ БССР и одновременно полномочный представитель ОГПУ при СНК СССР по БССР и начальник Особого отдела Белорусского военного округа.

В 1932-1934 годах — полномочный представитель ОГПУ при СНК СССР в Татарии, затем — начальник Отдела мест заключения ГУЛАГа НКВД СССР.

В феврале 1935 исключён из ВКП(б) «за антипартийную оценку февральского (1935) Пленума ЦК» и 7 февраля 1935 уволен из органов. Работал начальником Вайгачского горнорудного треста, директором «Холбонстроя» Главзолота Восточно-Сибирского края.

Арестован 19 июля (по другим данным 16 июня) 1937 года органами прокуратуры Восточно-Сибирского края. 16 июня 1938 года Военной Коллегией Верховного суда СССР “за участие в латышской контрреволюционной фашистско-националистической организации и заговоре правых”, приговорён по статьям 58-8 и 58-11 УК РСФСР к ВМН. Приговор приведён в исполнение в Москве в тот же день. Реабилитирован определением Военного трибунала Московского военного округа от 18 июля 1988 года.

Ссылки

[www.kgb.by/history/biography/ Краткая биография руководитель органов безопасности на территории БССР.]

Отрывок, характеризующий Матсон, Герман Петрович

Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.