Мбеки, Моелетси

Моелетси Годука Мбеки
африк. Moeletsi Goduka Mbeki
Моелетси Мбеки в Лейдене, 2007 год
Род деятельности:	экономист
Место рождения:	Идутива, Транскей, ЮАС
Гражданство:	ЮАС ЮАС→ЮАР ЮАР
Отец:	Гован Мбеки
Мать:	Ипанетт Мбеки
Разное:	Сестра:Линда Мбеки Братья:Табо Мбеки Джама Мбеки

Моелетси Годука Мбеки (африк. Moeletsi Goduka Mbeki; 30 ноября 1945, Идутива, Транскей) — южно-африканский политический экономист и заместитель председателя Южно-Африканского института международных отношений Университета Витватерсранда, политический аналитик «Nedbank» и член исполнительного совета Международного института стратегических исследований в Лондоне. Сын борцов с апартеидом Ипанетт и Гована Мбеки, брат бывшего президента ЮАР Табо Мбеки, которого часто критиковал.

Биография

Молодые годы

Моелетси Годука Мбеки родился 30 ноября 1945 года в деревне Идутива бантустана Транскей, в семье учителей и политических деятелей Ипанетт и Гована Мбеки. В это время, его отец работал журналистом и был ведущей фигурой в запрещённых Коммунистической партии Южной Африки и Африканском национальном конгрессе В 1963 году, после суда в Ривонии, Гован был приговорен к пожизненному заключению, которое отбыл до своего освобождения в ноябре 1987 года на Роббенэйланде. После ареста обоих родителей, Моелетси жил со своими двумя братьями и сестрой у родственников и друзей семьи. Он учился в Уорикском университете и получил степень магистра в области инженерных наук.

Политическая и экономическая деятельность

Работал журналистом в Зимбабве, Алжире, Танзании, США и Великобритании. С 1986 по 1987 год он был сотрудником Общего рынка Восточной и Южной Африки. В 1990-е годы он был медиа-советником АНК и сотрудником пресс-службы Конгресса южноафриканских профсоюзов.

Моелетси Мбеки пишет для журнала «New Statesman» и BBC, написал несколько книг о политике Южной Африки в качестве политического обозревателя. Он является автором документа под названием «Увековечение бедности в странах Африки южнее Сахары» (Perpetuating Poverty in Sub-Saharan Africa), опубликованном 30 июня 2005 года в «International Policy Network». В настоящее время Мбеки является председателем южно-африканского подразделения телевизионной компании «Endemol».

В 2003 году радиоведущий Джон Перлман выяснил, что Мбеки находился в чёрном списке политических комментаторов, возможно из-за его политических взглядов и того, что он говорил, что Африка под колониальным господством управлялась лучше, чем сегодня. В октябре 2006 года Мбеки подал заявил, что в следующий раз, когда Джонатан Мойо посетит Южную Африку, его нужно посадить в тюрьму. Мойо выступает против определенных экономических прав для чернокожих, возможности проведения сделок в Южной Африке и пишет статьи для либертарианского Института Катона в США.

В 2008 году он раскритиковал заседание председателя Африканского союза президента Зимбабве Роберта Мугабе.

В 2009 году он выпустил книгу «Архитекторы бедности: Почему африканский капитализм нуждается в изменении» (Architects of Poverty: Why African Capitalism Needs Changing), в которой описывает, как африканские элиты рассматривают свои государства как дойную корову, подражая образу жизни колониальных хозяев, ведя роскошный образ жизни, без чувства ответственности за свои страны и не заботящиеся об их развитии. Результатом всего этого является пренебрежение благами народа, возрастание коррупции, отток капитала, и в конечном счете жестокость по отношению к голосам критики. Мбеки предупреждает о «паразитических политических элитах», которые постепенно отравляют демократию в Южной Африке. Чёрную экономическую политику АНК он оценивает очень критически и видит её как детище белого капитала, способствующую развитию небольшого класса чёрных капиталистов.

В своей речи в Кейптауне на тему кризиса южноафриканского руководства в июле 2011 года, Мбеки сказал, что АНК безответственно относится к будущему страны, подвергнув Джейкоба Зуму и Джулиуса Малему серьёзной критике. На следующий день Зума опубликовал заявление, в котором осудил необъективные и разочаровывающие аргумента Мбеки. Представитель Зумы и пресс-секретарь АНК назвал Мбеки символом неуважения, наглости и подлости.

В сентябре 2011 года Мбеки призвал Демократический Альянс поддержать Джулиуса Малему и Союз молодёжи АНК в своем призыве к экономической свободе. После исключения Малемы из АНК и сопротивления Союза в ноябре 2011 года, Мбеки сказал, что Малема задаёт правильные вопросы, осуждая расточительный образ жизни южноафриканских политиков. В том же году Мбеки опубликовал послание «Защитники изменений» (Advocates for Change), в котором он описал конкретные решения.

Работы

Книги:

• Moeletsi Mbeki: Architects of Poverty: Why African Capitalism Needs Changing, Central Books, April 2009, ISBN 1770101616
• Moeletsi Mbeki: Advocates for change: How to overcome Africa's challenges, Picador Africa, 2011, ISBN 978-1-77010-120-3

Статьи о политической и экономической ситуации в ЮАР, Зимбабве и других странах Африки:

• [www.newstatesman.com/writers/moeletsi_mbeki Articles by Moeletsi Mbeki in the New Statesman]
• [www.leader.co.za/article.aspx?s=23&f=1&a=2571 South Africa: Only a matter of time before the bomb explodes]
• [news.bbc.co.uk/2/hi/africa/3679706.stm Africa was better governed under colonial rule than it is today]
• [www.parapundit.com/archives/002366.html Overview of his opinions]
• [www.vryeafrikaan.co.za/lees.php?%20id=267 A growing gap between the black elite and the black masses?: Elites and political and economic change in South Africa since the Anglo Boer War]
• [allafrica.com/stories/200402060002.html South Africa: Democracy is Mature, the Private and NGO Sector is Strong, and Government is Weak in South Africa]
• [beta.epw.in/newsItem/comment/37/ South Africa: Roots of Black Poverty]

Отрывок, характеризующий Мбеки, Моелетси

«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
– Караюшка! Отец!.. – плакал Николай…
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.


Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.