Ментелли, Давид

Давид Ментелли (венг. Mandelli Dávid; предположительно 1780, Пожонь (Братислава), Королевство Венгрия — 22 декабря 1836, Париж, Франция) — венгерский и французский филолог, учёный с трагической и странной судьбой, прозванный «Венгерским Диогеном».

Фамилия: Мандель (Mandel). Разновидности фамилии: Mentelli, Menteli, Mentelli, Mandely, MandlК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан).

Биография

Ментелли происходил от еврейских родителей. Учился сначала в Пражском (1799), а с 1800 два года в Берлинском университете, изучал философию и богословие, и особенно отдался изучению языков. Уже здесь начал вести образ жизни замкнутых средневековых учёных. В 1805 году в Оффенбахе занимал должность домашнего учителя. На заработанные деньги отправился в Париж для посещения тамошнего университета. Затем известия о его жизни очень скудны.

Кругозор. Научная деятельность

В 1827 году в Париже его случайно встретил венгерский путешественник и писатель Ференц Тешшедик (венг. Tessedik Ferenc; 1800—1844), в том же году избранный членом Французского географического общества. Он написал известие о нём в венгерском журнале Tudományos Gyűjtemény (1829, XI).

Тогда Ментелли уже являлся большим знатоком как европейских, так и восточных языков. Говорил на французском и английском без малейшего акцента. Столь же безупречно он знал латынь, ново- и древнегреческий, арабский, персидский, итальянский и венгерский, прекрасно владел славянскими языками и санскритом. Прочие известные языки он понимал, а в китайском продвинулся настолько, что знал около 3000 иероглифов.

Совершил научный подвиг: разобрал и каталогизировал рукописи библиотеки Арсенала (фр. Bibliothèque de l'Arsenal) (сейчас часть Национальной библиотеки Франции) всего за один месяц. Получив зарплату, он прекратил там работать, но в благодарность ему отвели небольшую комнатку в здании Арсенала (фр. Arsenal de Paris).

О его жизни в Арсенале Шарль Эммануэль Нодье опубликовал статью во французском журнале Le Temps (фр.) (1837, № 1).

Описан венгерским юристом и писателем Иштваном Рат-Вегом в рассказе «Венгерский Диоген из Парижа».

Представляет пример творческой личности, отказавшейся ради знаний от мирских благ.

Смерть

22-го декабря 1836 года Ментелли пошёл к Сене, чтобы заполнить два кувшина с водой, но упал в воду и утонул.

Литература

• K. K. [epa.oszk.hu/00000/00030/00005/pdf/VU-1854_01_05_04_02.pdf Mentelli, a magyar Diogenes] (венг.) // Vasárnapi Ujság : еженедельник. — Pesten: Landerer és Heekenast, 1854. — Sz. 5 (02.04.1854). — P. 36—38.

(K. K. [epa.oszk.hu/00000/00030/00005/datum00093/cim200104.htm Mentelli, a magyar Diogenes] (венг.). Проверено 11 октября 2013.)

• [mek.niif.hu/03600/03630/html/m/m15015.htm Mandelli Dávid] (венг.) // Szinnyei József Magyar írók élete és munkái. — Budapest, 1902. — Köt. 8.
• [archive.org/stream/oesterreichische06wien#page/544/mode/2up Mandel, David] (нем.) // Oesterreichische National-Encyklopadie. — Wien: Mich. Schmidl's Witwe und Ign. Klang, 1838. — S. 544.

Отрывок, характеризующий Ментелли, Давид

Билибин пожал плечами, выражая, что такому горю даже и он пособить уже не может.
«Une maitresse femme! Voila ce qui s'appelle poser carrement la question. Elle voudrait epouser tous les trois a la fois», [«Молодец женщина! Вот что называется твердо поставить вопрос. Она хотела бы быть женою всех троих в одно и то же время».] – подумал Билибин.
– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?
– Ah! Il m'aime tant! – сказала Элен, которой почему то казалось, что Пьер тоже ее любил. – Il fera tout pour moi. [Ах! он меня так любит! Он на все для меня готов.]
Билибин подобрал кожу, чтобы обозначить готовящийся mot.
– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.
Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».