Ментер, Софья Осиповна

Софи Ментер
Основная информация
Дата рождения	29 июля 1846(1846-07-29)
Место рождения	Мюнхен
Дата смерти	23 февраля 1918(1918-02-23) (71 год)
Место смерти	Стокдорф близ Мюнхена Бавария
Страна	Германская империя Германская империя
Профессии	пианистка, педагог
Инструменты	Фортепиано

Софи (Софья Осиповна) Ментер (нем. Sophie Menter; 29 июля 1846, Мюнхен — 23 февраля 1918, Стокдорф, (ныне район Штарнберг, Бавария) — немецкая пианистка, композитор, музыкальный педагог, профессор Петербургской консерватории (1883—1887). Виртуоз, одна из крупнейших пианисток второй половины XIX века. Любимая ученица Ф. Листа.

Биография

Дочь Йозефа Ментера, виртуоза-виолончелиста и певицы Вильгельмины Ментер. Уже в детстве проявила себя как талантливая пианистка, училась в Мюнхене под руководством Ю. Леонарда.

В 1860 году 14-летняя пианистка совершила своё первое артистическое турне. В 1867 году стала известной за исполнение фортепианной музыки Листа в Гевандхаусе в Лейпциге. Продолжила совершенствовать мастерство у К. Таузига, с 1869 года — у Ф. Листа в Веймаре.

Вышла замуж за Давида Поппера, музыканта-виолончелиста, композитора, вместе с которым объездил Германию, Англию, Францию и Россию. Концерты супружеской пары имели повсюду большой успех.

В 1881 году впервые выступила в Англии и два года спустя стала почëтным членом Королевского филармонического общества (англ. Royal Philharmonic Society).

В 1883 получила приглашение Санкт-Петербургской консерватории занять пост профессора по классу фортепиано. Преподавала в России до 1887 года, после чего продолжила концертную деятельность. Подготовила ряд известных музыкантов, среди её учеников — В. Л. Сапельников.

Талант С. Ментер высоко ценился в России, наряду с А. Н. Есиповой и М. Т. Карреньо она считалась крупнейшей пианисткой второй половины XIX века. В 1884 году П. И. Чайковский, отдавая должное дарованию Софьи Ментер, посвятил ей партитуру «Концертной фантазии» для фортепиано с оркестром (соч. 56). В 1887 году И. Репин написал два портрета Софьи Ментер. В последующие годы С. Ментер жила в Тироле, периодически совершала концертные поездки по другим странам. Её игра захватывала эмоциональным порывом, масштабностью исполнения и одновременно изяществом и тонкостью художественной передачи.

С. Ментер — автор ряда пьес для фортепиано, в том числе «Венгерской рапсодии» (другие названия - «Цыганские напевы», «Цыганская рапсодия»), которая в 1892 году была обработана для фортепиано с оркестром П. И. Чайковским, а в 1893-м - исполнена Ментер и оркестром под управлением Чайковского в Одессе.

"Цыганские напевы": история создания, проблема авторства

Летом 1885 года Ференц Лист отправил Софи Ментер письмо, где сообщил, что хотел бы написать для неё фортепианный концерт с использованием венгерского фольклорного материала. Осенью того же года он посещает Софи в её замке Иттер. За время пребывания в гостях Лист записал несколько тем для предполагаемого концерта, которые, уезжая, оставил своей ученице. Эти темы и легли в основу "Цыганских напевов".

Спустя семь лет, в конце сентября 1892 года, Чайковский по дороге из Парижа в Прагу наносит визит Софи Ментер. К этому моменту "Цыганские напевы" существовали в виде набросков для двух фортепиано. За две недели, проведенные в замке, Чайковский по просьбе Ментер переработал музыкальный материал для солирующего фортепиано с оркестром и в конце партитуры поставил по-немецки свой автограф: "П. Чайковский, 2 октября 1892 года". По этой причине авторство произведения зачастую приписывается русскому композитору. В частности, такой точки зрения придерживается Андрей Хотеев в своей статье "К истории создания фортепианных концертов Чайковского (взгляд интерпретатора)", причем эта ошибка проникла и в прессу. Позиция Хотеева подверглась критике со стороны музыковеда Леонида Гаккеля: по его мнению, Хотеев показал себя как "очень доверчивый в источниковедческом отношении музыкант". Эту точку зрения подтверждают данные других авторитетных исследователей (в частности, авторов "Музыкального словаря Гроува" и советской "Музыкальной энциклопедии"). Мнение о принадлежности произведения Листу, таким образом, также является ошибочным.

Партитура "Цыганских напевов" впервые была опубликована в 1909 году в США издательством Густава Ширмера под названием: "Ungarische Zigeunerweisen für Klavier von Sofie Menter mit Orchester Begleitung von Peter Tschaikowsky (Венгерские цыганские напевы для фортепиано Софи Ментер с оркестровым сопровождением Петра Чайковского)". В 1910 году то же издательство выпустило и клавир. В 1970 году произведение (под названием "Цыганская рапсодия") было опубликовано в Полном собрании сочинений П. И. Чайковского среди других транскрипций, выполненных композитором.

Литература

Ямпольский И. М. Ментер // Музыкальная энциклопедия. - М.: Советская энциклопедия, 1976. - Т. 3. - Стб. 548-549.

Ссылки

• [www.sophie-drinker-institut.de/cms/index.php?page=menter-sofie Menter, Menter-Popper, Sofie, Sophie, Sof’ja Osipovna] (нем.)
• [imslp.org/wiki/Category:Menter,_Sophie Menter, Sophie]

Отрывок, характеризующий Ментер, Софья Осиповна

– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.