Миклуха, Владимир Николаевич

Владимир Николаевич Миклуха
Капитан 1-го ранга В. Н. Миклуха
Дата рождения	9 мая 1853(1853-05-09)
Дата смерти	15 мая 1905(1905-05-15) (52 года)
Место смерти	Японское море
Принадлежность	Россия Россия
Род войск	флот
Годы службы	16.4.1869-14.5.1905
Звание	Капитан 1-го ранга
Командовал	Миноносец «Килия» ББО «Новгород» кан. лодка «Кубанец» ББО «Не тронь меня» плавбатарея «Первенец» 1-й флотский экипаж ББО «Адмирал Ушаков»
Сражения/войны	Цусимское сражение
Награды и премии	Иностранные:

Влади́мир Никола́евич Миклу́ха (19 мая 1853 — 15 мая 1905, Японское море) — русский морской офицер, капитан 1-го ранга, герой Цусимского сражения.

Фамилия, происхождение

Во всех документах Владимир Николаевич имел фамилию «Миклуха». В послужных списках, наградных документах, прижизненных справочниках (например, «Весь Петербург») и т. д. — он «Миклуха». Даже на мемориальной доске в храме Спас-на-Водах (Храм-памятник погибшим в Цусимском сражении) он именовался фамилией «Миклуха». Фамилию «Миклухо-Маклай» стали ему приписывать уже после смерти по аналогии со старшим братом, у которого вторая часть фамилии появилась после путешествия в Австралию.

Биография

Потомственный дворянин Санкт-Петербурга, предками его были малороссийские дворяне.

• 18 сентября 1868 — Принят воспитанником в Морской корпус.
• 16 апреля 1869 — Принят на действительную службу.
• 16 апреля 1872 — Гардемарин.
• 9 ноября 1872 — Приписан к 4-му флотскому экипажу.
• 30 августа 1873 — Мичман.
• 30 октября 1875 — Прикомандирован к Гидрографическому департаменту.
• 22 октября 1876 — Отчислен в состав 3-го флотского экипажа.
• 20 ноября 1876 — Переведен во 2-й флотский экипаж Черноморского флота.
• 1877—1878 — Участвовал в русско-турецкой войне на вспомогательных крейсерах «Аргонавт» и «Владимир».
  • 8 июля 1877 — Участвовал в сражении с тремя турецкими броненосцами на пароходе «Аргонавт» у Сулинского горла Дуная.
  • 22 июля 1877 — На пароходе «Владимир» участвовал в транспортных операциях на линии Гудаута-Новороссийск в виду крейсеров неприятеля.
• 1 января 1878 — Лейтенант.
• 18 февраля 1880 — Уволен со службы с присвоением звания капитан-лейтенанта в отставке.
• 8 марта 1881 — Вернулся на службу в звании лейтенанта.
• 12 мая 1881 — Приписан к 7-му флотскому экипажу.
• 30 мая 1881 — Уволен для службы на коммерческих судах с зачислением по флоту.
• 10 марта 1888 — Отчислен от службы в Добровольном флоте с зачислением в состав 7-го флотского экипажа.
• 9 апреля 1888 — Переведен в Черноморский флот.
• 14 апреля 1888 — Приписан ко 2-му Черноморскому флотскому экипажу.
• 26 мая 1899 — И. д. старшего офицера на эскадренном броненосце «Екатерина II»
• 26 марта 1890 — Командир миноносца «Килия».
• 4 октября 1890 — И. д. старшего офицера на эскадренном броненосце «Двенадцать Апостолов».
• 1 января 1891 — Капитан 2-го ранга.
• 19 января 1891 — Утвержден в должности старшего офицера эскадренного броненосца «Двенадцать Апостолов».
• 30 декабря 1891 — Зачислен в состав 34-го флотского экипажа.
• 12 мая 1892 — Председатель экипажного суда.
• 15 мая — 21 октября 1895 — Командир броненосца береговой обороны «Новгород».
• 30 октября 1895 — 7 сентября 1897 — Командир канонерской лодки «Кубанец».
• В результате несчастного случая на охоте потерял пальцы правой руки.
• 5 апреля 1898 — Капитан 1-го ранга.
• 4 сентября 1898 — Переведен в Балтийский флот.
• 11 сентября 1898 — Приписан к 18-му флотскому экипажу.
• 30 декабря 1899 — Председатель приемной комиссии при экипажном и артиллерийском магазинах Санкт-Петербургского порта.
• 23 сентября 1900 — Вр. и. д. исполняющего обязанности командира 18-го флотского экипажа.
• 1 января — 28 декабря 1901 — Командир броненосца «Не тронь меня».
• 9 октября 1901 — Исполняющий обязанности заведующего 1-м флотским экипажем.
• 6 декабря 1901 — 11 октября 1902 — Командир плавучей батареи «Первенец».
• 2 сентября 1902 — Командир 1-го флотского экипажа.
• 18 октября 1902 — Вступил в командование броненосцем береговой обороны «Адмирал Ушаков».

Во время Цусимского сражения броненосец «Адмирал Ушаков» получил пробоину в носовой части, из-за чего не смог поддерживать достаточно высокий ход и в ночь с 14 на 15 мая отстал от эскадры. 15 мая, будучи перехвачен японскими броненосными крейсерами, отказался сдаться и вступил в неравный бой. Из-за сильного износа орудий (корабль служил на Балтике в Учебно-артиллерийском отряде, и его пушки использовались для подготовки комендоров) последние потеряли дальнобойность и точность. Не достигнув за примерно 40-минутный бой ни одного попадания в противника, но получив ряд дополнительных повреждений, по приказу В. Н. Миклухи корабль был затоплен. Сам командир скончался в воде от потери крови и переохлаждения.

На второй день боя, 15 мая 1905 г., японские суда окружили «Ушакова». К тому времени Небогатов со всем своим отрядом (пять броненосцев и один крейсер) уже сдался в плен. Японцы подняли перед «Ушаковым» сигнал: «Предлагаем сдаться. Адмирал Небогатов с командой сдался». Миклухо-Маклай, разобрав начало сигнала, воскликнул: «Ну, а дальше и разбирать нечего! Долой ответ! Открывайте огонь!»

— В.П.Костенко

Участие в народовольческом движении

Был участником морского кружка Военной организации партии "Народная воля" в Кронштадте. Ранее, будучи юнкером Морского училища участвовал вместе с товарищами по училищу Н. Е. Сухановым и Ф. Н. Юрковским в революционном кружке, который маскировался под названием «Китоловное общество», а в 1874 г., после окончания училища, вместе с гардемарином Серебренниковым П.И. распространял нелегальную литературу и намеревался оставить военную службу, чтобы примкнуть к «хождению в народ».

Отличия

• Бронзовая медаль в память о войне 1877—1878 годов (17.04.1878)
• Орден Святого Станислава III степени (29.08.1879)
• Орден Святой Анны III степени (01.01.1883)
• Орден Святой Анны II степени (06.12.1896)
• Орден Святого Владимира IV степени с бантом (27.09.1899)
• Подарок с вензельным изображением Высочайшего Имени (06.12.1901)
• Прусский орден Красного орла 2-й степени (12.08.1902)

Семья

Отец

Николай Ильич Миклуха (1818—1858) — русский инженер-путеец, потомственный дворянин. Строитель Николаевской железной дороги и первый начальник Московского вокзала.

Мать

Екатерина Семёновна Беккер — дочь героя Отечественной войны 1812 года полковника Семё­на Беккера.

Братья

Старший брат — известный русский учёный и путешественник Николай Миклухо-Маклай.

Младший брат — геолог и народоволец Михаил Миклуха

Супруги

1-й брак — Хренова, Юлия Николаевна (ум. 29.12.1895 от туберкулёза)

2-й брак (23.05.1899) — Юшкевич, Антонина, вдова дворянина Иуль

Дружеские связи

Дружил с Ф. К. Дриженко, с которым вместе стажировался в Пулковской обсерватории.

Память

• Эскадренный миноносец "Капитан I ранга Миклухо-Маклай" (с 18 декабря 1918 года - "Спартак")

Ссылки

• [web.archive.org/web/20080514203254/narovol.narod.ru/Person/maklay.htm Народная воля]
• [web.archive.org/web/20060906061820/narovol.narod.ru/ushakov2.htm Н. С. Новиков-Прибой. Цусима. Глава 7]
• [web.archive.org/web/20080916225956/narovol.narod.ru/ushakov3.htm Н. С. Новиков-Прибой. Цусима. Глава 9]

Отрывок, характеризующий Миклуха, Владимир Николаевич

Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».