Нагаяма, Норио
| Норио Нагаяма | |
| 永山 則夫 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
Абасири, Хоккайдо |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
Норио Нагаяма (яп. 永山 則夫 Нагаяма Норио?, 27 июня 1949 — 1 августа 1997) — японский убийца и писатель.
Содержание
Биография
Нагаяма родился в городе Абасири на Хоккайдо. Рос в неблагополучной семье. Он переехал в Токио в 1965 году. Работая в токийском районе Сибуя, стал свидетелем преступлений Мисао Катагири, когда последний захватил заложников и вёл перестрелку с полицией.
Нагаяма убил четырёх человек из пистолета в промежутке между 11 октября 1968 года и 5 ноября 1968. Он ограбил последних двух людей перед убийством на 16 420 иен. Арестован он был 7 апреля 1969 года. Во время ареста ему было 19 лет, и он считался несовершеннолетним по японским законам.
Был приговорён к смерти районным судом в 1979 году, но позднее в 1981 году решение было заменено вышестоящим судом на пожизненное заключение.
Однако в 1983 году Верховный суд Японии отменил решение о замене смертной казни на пожизненное заключение. Это решение было подтверждено в 1987 и 1990 годах (в 1990 году, опять-таки, Верховным судом)[1].
В тюрьме Нагаяма написал много романов и стал общественно-политическим деятелем. Его первая работа носила название «Слёзы невежества» (яп. 無知の涙 Мути но намида) и была опубликована в 1971 году. В 1983 году он был награждён премией за роман «Деревянный мост» (яп. 木橋 Кибаси).
Японское литературное сообщество было обеспокоено его успехом, учитывая его статус убийцы. Он был проигнорирован Союзом писателей Японии, но получил признание в Германии в 1996 году[2].
Смертный приговор Нагаяма оспаривал непосредственно до его осуществления 1 августа 1997 года. Приговор был приведен в исполнение двумя охранниками тюрьмы, которые задушили Нагаяму веревкой. Это произошло спустя 34 дня после ареста Сэйто Сакакибары, 14-летнего преступника, который повторил аналогичные преступления. Средства, вырученные от продажи книг Нагаямы, были переданы в Фонд помощи бедным[3].
См. также
Напишите отзыв о статье "Нагаяма, Норио"
Примечания
- ↑ [query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=9C0CE1DF123FF935A15757C0A966958260 Death Sentence Fuels Japan's Soul-Searching]. The New York Times (26 апреля 1990). Проверено 24 июня 2008. [www.webcitation.org/678nItSQX Архивировано из первоисточника 23 апреля 2012].
- ↑ [www.hh.shuttle.de/hh/gymschenefeld/zeitung/unwissen.htm Muchi no Namida] (нем.). Проверено 24 июня 2008. [www.webcitation.org/678nJRl86 Архивировано из первоисточника 23 апреля 2012].
- ↑ [search.japantimes.co.jp/cgi-bin/nn20020723a5.html Killer's legacy builds bridges]. The Japan Times (23 июля 2002). Проверено 24 июня 2008. [www.webcitation.org/678nJsquD Архивировано из первоисточника 23 апреля 2012].
Ссылки
- [query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=9406EED8163CF934A3575BC0A961958260 In Secrecy, Japan Hangs a Best-Selling Author, a Killer of 4] New York Times, 7 августа 1997
- [archive.is/20120717021925/search.japantimes.co.jp/cgi-bin/nn20070801f1.html 10 years after hanging, killer still offers lessons to be learned] The Japan Times, 1 августа 2007
- [www.alpha-net.ne.jp/users2/knight9/nagayama.htm Norio Nagayama] (яп.)
Отрывок, характеризующий Нагаяма, Норио
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
