Наттер, Иоганн-Лоренц

Иоганн-Лоренц Наттер
нем. Johann Lorenz Natter
Дата рождения:	21 марта 1705(1705-03-21)
Место рождения:	Биберах-ан-дер-Рис
Дата смерти:	27 октября 1763(1763-10-27) (58 лет)
Место смерти:	Санкт-Петербург
Работы на Викискладе

Иоганн-Лоренц Наттер (нем. Johann Lorenz Natter, 21 марта 1705, Биберах-ан-дер-Рис — 27 октября 1763, Санкт-Петербург) — медальер и резчик гемм. Известен как мастер по изготовлению копий с античных камней.

Биография

Учился мастерству ювелира, затем работал в Швейцарии, где жили его родственники. В Берне начал учиться резьбе по камню, затем отправился на учёбу в Венецию, где окончательно отошёл от работы ювелиром.

Работал в Риме, Флоренции, Лондоне, Копенгагене, Стокгольме, Утрехте, Санкт-Петербурге.

Создал множество медалей с портретами в классическом стиле, в том числе: медали в честь короля Великобритании Георга III, коронации королевы Шарлотты, канцлера казначейства Роберта Уолпола.

Некоторые работы подписывал «N» или «I. Natter F».

В 1754 году в Лондоне издал «Трактат о сравнении методов резьбы на драгоценных камнях в древности и в новое время». В 1761 году издал каталог коллекции гемм графа Бессборо.

Дважды приезжал в Россию. Второй раз приехал в Санкт-Петербург, приняв предложение стать придворным резчиком, однако заболел астмой и умер. Оставшаяся после его смерти коллекция римских монет и медалей в 1764 году была приобретена Эрмитажем.

Литература

• [www.numizm.ru/ Словарь нумизмата] / [Авторы: Фенглер Х., Гироу Г., Унгер В.] / Пер. с нем. М. Г. Арсеньевой / Отв. ред. В. М. Потин. — 2-е изд., перераб. и доп.. — М.: Радио и связь, 1993. — ISBN 5-256-00317-8.

Ссылки

• [www.hermitageline.ru/ru/blog/view/atribuciya-v-podarok Hermitage line]
• [kronk.spb.ru/library/1990-m-ermis-4.htm Эрмитаж. История и современность]

Отрывок, характеризующий Наттер, Иоганн-Лоренц

– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.


Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.