Неклан
| Неклан чеш. Neklan<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Неклан в «Чешской хронике» Вацлава Гаека</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| ? — ? | ||
| Предшественник: | Кржесомысл | |
| Преемник: | Гостивит | |
| Род: | Пршемысловичи | |
| Отец: | Кржесомысл | |
| Дети: | Гостивит | |
Неклан (чеш. Neklan) — шестой из легендарных чешских князей, происходивших из рода легендарного основателя династии Пршемысловичей Пршемысла Пахаря, правивших до первого исторически достоверного князя Борживоя. Имена князей впервые упоминаются в «Чешской хронике» Козьмы Пражского, которая была переведена на все европейские языки и фигурировала во множестве книг XIX века, в том числе и в книге Франтишека Палацкого «История чешского народа в Чехии и Моравии». Согласно Далимиловой хронике, у Неклана были два сына, Гостивит и Деполт.[1]
Одна из теорий о числе князей гласит, что количество князей соответствует изображению на фресках на стенах ротонды в Зноймо в Моравии. Однако Анежка Мерхаутова утверждает, что на фреске изображены не только легендарные князья, но и все представители династии Пржемысловичей, в том числе младших князей Моравии[2].
Содержание
Происхождение имени
Имя «Неклан» происходит от древнеславянского слова klát (кланяться) с частицей ne (не), что описывает его как мирного князя. С точки зрения Завижа Каландры, имя Неклан — старинное название пятницы в славянских языках. Ещё одна теория гласит, что имена семи князей взяты из старого текста, который был неправильно переведён[3].
Упоминание в хронике Козьмы
Однажды Властислав, князь лучан, главным городом которых был Жатец на реке Огрже, пошёл на Неклана с войной и осадил его замок Левый Градец. Неклан не хотел воевать в стране и пытался заключить мир с Властиславом. Однако его советник и друг, воин Тир, попросил княжеские доспехи. Тир отправился в бой и заставил лучан подумать, что сам является князем Некланом. В битве Тир был убит, но войска Неклана одержали победу и почти полностью уничтожили войско лучан (только один человек, по легенде, спасся благодаря ведьме).
Семь мифических князей
| Семь князей Чехии после Пржемысла | |
|---|---|
| Незамысл | |
| Мната | |
| Войен | |
| Внислав | |
| Кржесомысл | |
| Неклан | |
| Гостивит | |
Напишите отзыв о статье "Неклан"
Примечания
- ↑ [www.moraviamagna.cz/povesti/p_da22hd.htm Chronicle of Dalimil]
- ↑ Barbara Krzemieńska-Anežka Merhautová-Dušan Třeštík: «Moravští Přemyslovci ve znojemské rotundě», Praha 2000.
- ↑ Vladimír Karbusický: Báje, mýty, dějiny. Nejstarší české pověsti v kontextu evropské kultury, p.237, Praha 1995 [www.moraviamagna.cz/rodokmeny/r_2myty.htm#p5]
Отрывок, характеризующий Неклан
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.
Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
