Огородников, Фёдор Евлампиевич

Фёдор Евлампиевич Огородников
Дата рождения	4 (16) июня 1867(1867-06-16)
Место рождения	Санкт-Петербург (Российская империя)
Дата смерти	3 марта 1939(1939-03-03) (71 год)
Место смерти	Москва (СССР)
Принадлежность	РИА РККА
Звание
Награды и премии

Фёдор Евлампиевич Огородников (4 (16) июня 1867, Санкт-Петербург — 3 марта 1939, Москва) — русский и советский военный деятель и историк. Генерал-лейтенант (1916). Комдив (1935).

Биография

Сын этнографа и статистика Е. К. Огородникова. Окончил Александровский кадетский корпус и Николаевское инженерное училище (1887). Из училища выпущен подпоручиком в Гренадерский сапёрный батальон. Позже переведён в лейб-гвардии Сапёрный батальон тем же чином и старшинством. Поручик (старшинство с 7 августа 1891 года).

В 1893 году окончил Академию Генерального штаба по первому разряду. Старший адъютант штаба 1-й гренадерской дивизии (26 ноября 1893 — 1 февраля 1898). Цензовое командование ротой отбывал во 2-м гренадёрском Ростовском полку (2 октября 1895 — 9 октября 1896). Столоначальник Главного управления казачьих войск (1 февраля 1898 — 7 июля 1899). Подполковник (старшинство 6 декабря 1898). Младший делопроизводитель канцелярии военно-учёного комитета Главного штаба (7 июля 1899 — 17 апреля 1901), старший делопроизводитель (17 апреля 1901 — 1 мая 1903).

С 1902 года — профессор статистики и географии Академии Генштаба.

В 1904—1907 годах — военный атташе при русском консульстве в Тяньцзине. Затем командовал 15-м Шлиссельбургским пехотным полком. Генерал-майор (1911).

Первая мировая война

В начале Первой мировой войны — начальник штаба XXII армейского корпуса. С 14 ноября 1914 года состоял генералом для поручений при командующем 10-й армией. С 25 августа 1915 года командовал 26-й пехотной дивизией. С 11 августа 1916 года — начальник 125-й пехотной дивизии. Генерал-лейтенант (1916).

После Февральской революции со 2 апреля 1917 года — командир XVII армейского корпуса. В составе 11-й армии генерала Эрдели участвовал в Июньском наступлении. Действовал неудачно и 28 июля 1917 года был переведён в резерв чинов при штабе Киевского военного округа.

После выступления генерала Корнилова и смещения целого ряда высших военачальников Огородников 29 августа 1917 года был назначен главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта. Руководил очищением армии от прокорниловски настроенных офицеров, освободил из-под стражи солдат, арестованных ранее за революционную пропаганду. За несколько дней, что Огородников стоял во главе фронта, войска почти полностью вышли из повиновения. 9 сентября 1917 года заменен генералом Н. Г. Володченко.

В Красной Армии

В Красной Армии — с февраля 1918 года, был военруком Беломорского окружного военного комиссариата в 1919 году, помощником начальника снабжения Западного фронта.

С 1920 года — на преподавательской работе на курсах комсостава Военной академии РККА, затем служил в Штабе РККА.

В 1931 году арестовывался по т. н. «Кадетскому делу» (по этому делу был репрессирован его сын Г. Ф. Огородников). С 1932 года — начальник кафедры в Военно-транспортной академии и профессор Военной академии им. М. В. Фрунзе. Автор работ по истории и тактике.

Умер в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Сочинения

• Германский устав полевой службы, издание 1900 года, по сравнению с таковым же уставом издания 1894 года. — СПб.: тип. Главного управления уделов, 1900.
• Германские железные дороги в военном отношении. — СПб.: типография Главного управления уделов, 1901.
• Военные средства Англии в революционные и наполеоновские войны. — СПб.: тип. В. Ф. Киршбаума, 1902.
• Тактические взгляды немцев по сочинению Балка. — СПб.: типография Главного управления уделов, 1903.
• Памятка рядового в рассыпном строю. — Варшава: типография Окружного штаба, 1910.
• Практические указания для подготовки одиночного стрелка звена и отделения по Положению о подготовке пехоты 1911 г. — СПб.: В. Березовский, 1912.
• Очерки сравнительной тактики. — Вып. 1—3. — М.—Л., 1928—1929.
• Удар по Колчаку весной 1919. — М., 1938.

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й степени (1895)
• Орден Святого Анны 3-й степени (1901)
• Орден Святого Станислава 2-й степени (1905);
• Орден Святой Анны 2-й степени (1910; 18.03.1911);
• Орден Святого Владимира 3-й степени (06.12.1913);
• Мечи к ордену Святой Анны 1-й степени (ВП 18.03.1916).

Литература и ссылки

• Залесский К. А. Кто был кто в Первой мировой войне. — М.: АСТ, 2003. — 896 с. — 5000 экз. — ISBN 5-271-06895-1.
• [bse.sci-lib.com/article083642.html Огородников Федор Евлампиевич] — статья из Большой советской энциклопедии
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=508 Огородников, Фёдор Евлампиевич] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Огородников, Фёдор Евлампиевич

– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?