Скобелева, Ольга Николаевна

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Скобелев и Полтавцев

Ольга Николаевна Скобелева
Имя при рождении:	Полтавцева
Род деятельности:	благотворительница
Дата рождения:	11 (23) марта 1823(1823-03-23)
Дата смерти:	6 (18) июля 1880(1880-07-18) (57 лет)
Отец:	Николай Петрович Полтавцев
Мать:	Дарья Алексеевна Пашкова (1798—1842)
Супруг:	Дмитрий Иванович Скобелев (1821—1879)
Дети:	3 дочери и сын

О́льга Никола́евна Ско́белева (урождённая Полта́вцева) (11 марта 1823 — 6 июля 1880) — жена генерала Д. И. Скобелева и мать генерала М. Д. Скобелева. Начальница лазаретов во время Русско-турецкой войны 1877—1878 годов.

Биография

Родилась в семье помещика Николая Петровича Полтавцева и Дарьи Алексеевны Пашковой, дочери богатого бригадира А. А. Пашкова. У Полтавцевых было пять дочерей, старшая из них, Наталья (1815—1896), замужем не была; Елизавета (1817—1866), была замужем за генерал-адъютантом графом Н. Т. Барановым. Младшие три дочери получили прекрасное образование в Смольном институте.

В 1839 году среди выпускниц института была Екатерина Полтавцева (1821—1910), в будущем статс-дама и кавалерственная дама ордена Св. Екатерины 2 степени, в 1842 году она стала женой генерала А. В. Адлерберга. В 1845 году стены института покинула младшая из сестер, Анна (1825—1904), получившая при выпуске шифр, она была замужем за Жеребцовым.

Замужество

Средняя из сестер, Ольга, закончила институт в 1842 году и вскоре вышла замуж за генерал-лейтенанта Дмитрия Ивановича Скобелева (1821—1879). В сентябре 1843 года в Петербурге у Скобелевых родился первенец Михаил, будущий знаменитый генерал, а позже ещё три дочери.

Ольга Николаевна была женщиной большого петербургского света, но обладая умом и честолюбием, она не довольствовалась только этой ролью. Она принимала участие во многих предприятиях своего сына Михаила Дмитриевича Скобелева. По словам барона Н. Н. Кнорринга:

Ольга Николаевна была очень интересной женщиной, с характером властным и настойчивым. Она очень любила своего единственного сына, посещала его даже в походной обстановке и своей широкой благотворительной деятельностью поддерживала его политику в славянском вопросе.

После смерти мужа в 1879 году Ольга Николаевна посвятила себя помощи больным и раненым и отправилась на Балканский полуостров, где встала во главе болгарского отдела Общества Красного Креста.

Скобелева старалась изгладить по возможностям бедствия, нанесённые войной жителям Болгарии и Румелии. С этой целью она основала в Филиппополе (ныне Пловдив) приют для 250-ти сирот, родители которых были перерезаны башибузуками и черкесами, а также организовала ещё в нескольких городах приюты и школы. Немало сделала Скобелева для организации снабжения госпиталей Болгарии и восточной Румелии.

Широкая благотворительность Ольги Николаевны, а также боевая слава её мужа и сына, снискали ей популярность среди балканских славян.

В Румелии она намеревалась учредить образцовую сельскохозяйственную школу и церковь в память своего мужа, но не успела привести в исполнение это своё намерение.

Смерть

6 июля 1880 года Ольга Николаевна отправилась с небольшой свитой осмотреть окрестности города Филиппополь. У селения Чирпан в 5 километрах от Филиппополя на ночной дороге на её экипаж напали разбойники с целью грабежа. Во главе этих разбойников стоял русский поручик, ординарец Скобелева, капитан румелийской полиции, А. А. Узатис. Едва коляска остановилась, Узатис выхватил шашку и зарубил Ольгу Николаевну. Так же погибли горничная и кучер. Но сопровождавший Скобелеву унтер-офицер Матвей Иванов смог убежать и поднял тревогу. Узатиса нагнали, окружили, и он застрелился.

Филиппопольским городским советом поставлен памятник на месте убийства Ольги Николаевны Скобелевой.

Смерть Ольги Николаевны поразила её сына — Михаила Дмитриевича, горячо любившего свою мать; он плакал, как младенец, и не выходил весь день из своей палатки. Похоронили её в родовом имении, в церкви. Михаил Дмитриевич, чтя память своих родителей, заказал художнику Тюрину иконы их святых покровителей — святого Дмитрия Ростовского и святой равноапостольной княгини Ольги. Они были предназначены для церкви в родном имении. Художник в лицах святых изобразил родителей генерала, поэтому Михаил Дмитриевич не отдал их в церковь. Со временем на этих портретах, оставшихся в доме, тем же художником были изображены одежды, в которых ходили родители. Долгое время портреты украшали дом в Спасском. Где находятся эти портреты сейчас — неизвестно.

Семья

В браке имела четверых детей:

• Михаил Дмитриевич (1843—1882), русский военачальник и стратег, генерал от инфантерии, генерал-адъютант.
• Надежда Дмитриевна (08.07.1847—1920), в 1865 году вышла замуж за князя Константина Эсперовича Белосельского-Белозерского (1843—1920), генерал-лейтенанта. После смерти брата, Надежда Дмитриевна стала его наследницей, она возглавила комитет «Скобелевского общества», в организации которого приняла самое деятельное участие. На свои деньги она построила на Крестовском острове инвалидный дом для бывших воинов, получивших увечья в русско-турецкую войну. Её сын С. К. Белосельский-Белозерский, русский генерал, участник Белого движения, был весьма крупным землевладельцем.
• Ольга Дмитриевна (08.07.1847—1898), фрейлина, сестра милосердия в русско-турецкой войне 1877—1878 годов, ученица знаменитой певицы Полины Виардо, под руководством которой сочиняла романсы, вальсы, марши. Была замужем за Василием Петровичем Шереметевым (1836—1893), в браке имели 7 детей. Одна из богатейших женщин России, хозяйка Юринского замка.
• Зинаида Дмитриевна (1856—1899), в 1878 году стала второй женой герцога Евгения Максимилиановича Лейхтенбергского (1847—1901), в 1878 году получила титул графини Богарне (1878) и герцогини Лейхтенбергской с титулом светлости (с 1889 года). В 1880—1899 годах состояла в любовных отношениях с вел. кн. Алексеем Александровичем (1850—1908). Умерла 16 июня 1899 года в Петербурге от рака горла.

• Skobelev, Michel, par Serge Levitsky, BNF Gallica.jpg

  Михаил
• PrincessBeloselskaya.jpg

  Надежда
• Olga Scobeleff.jpg

  Ольга
• Zinaida Skobelev.jpg

  Зинаида

Источник

• Скобелева, Ольга Николаевна // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.

Ссылки

• [www.rusk.ru/gallery/skobelev.php?action=full&picture=P8141367.jpg Могила Ольги Николаевны Скобелевой].
• [www.sovsekretno.ru/magazines/article/1364 Совершенно СЕКРЕТНО — Жизнь и преступление капитана Узатиса]

Отрывок, характеризующий Скобелева, Ольга Николаевна

– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]