Орловский, Николай Осипович

Николай Осипович Орловский
Дата рождения	28 апреля (10 мая) 1822(1822-05-10)
Дата смерти	29 мая (10 июня) 1895(1895-06-10) (73 года)
Место смерти	Санкт-Петербург, Российская империя
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	инженерные войска
Звание	инженер-генерал
Командовал	1-й Кавказский сапёрный батальон, Лейб-гвардии Сапёрный батальон, 1-я сапёрная бригада
Сражения/войны	Туркестанские походы, Кавказская война, Русско-турецкая война 1877—1878
Награды и премии	Орден Святой Анны 3-й ст. (1848), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1854), Орден Святого Станислава 2-й ст. (1856), Орден Святой Анны 2-й ст. (1862), Золотое оружие «За храбрость» (1862), Орден Святого Владимира 4-й ст. (1863), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1863), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1868), Орден Святой Анны 1-й ст. (1870), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1876), Орден Белого Орла (1880), Орден Святого Александра Невского (1889)

Николай Осипович Орловский (1822—1895) — русский военный инженер, участник Туркестанских и Кавказских походов, инженер-генерал.

Биография

Родился 22 апреля 1822 года, происходил из дворян Санкт-Петербургской губернии. Образование получил в Главном инженерном училище, куда был зачислен 1 января 1836 года.

13 августа 1839 года был произведён в полевые инженер-прапорщики, а по окончании полного курса высшего инженерного образования, включавшего офицерские классы, в 1841 году был зачислен сначала в Санкт-Петербургскую, а затем в Кронштадтскую инженерную команду. В 1842 году Орловский был переведён в Гренадерский сапёрный батальон, а в 1847 году — в учебный сапёрный батальон. 10 июня 1843 года произведён в подпоручики, 10 июля 1846 года — в поручики и 16 марта 1853 года — в штабс-капитаны.

В 1853 году Орловский начальствовал сапёрной гальванической командой, с которой принял участие в походе графа Перовского из Оренбурга против кокандцев и находился с 2 по 28 июля при осаде Ак-Мечети. За боевые отличия в этом походе был награждён 6 февраля 1854 года орденом св. Георгия 4-й степени (№ 9294 по списку Григоровича — Степанова):

В воздаяние отличного мужества и храбрости, оказанных в продолжение экспедиции в минувшем 1853 году на Сыр-Дарью, при осаде крепости Ак-Мечети (ныне Форт Перовский).

В 1854 году находился с ротой в Гельсингфорсе в составе войск, охранявших берега Финляндии от возможной высадки англо-французского десанта. 4 июня 1855 года был переведён капитаном в Лейб-гвардии Сапёрный батальон.

Произведённый 30 августа 1860 года в полковники, Орловский 21 марта 1861 года назначен командиром 1-го Кавказского сапёрного батальона, с которым принимал участие в покорении Западного Кавказа, а именно: в 1862 году состоял начальником инженеров в Верхне-Абодчихском отряде; в период 1862—1863 годов командовал Кодорской колонной и участвовал в усмирении Джаро-Белоканскского округа; в 1862 году награждён золотой полусаблей с надписью «За храбрость».

29 июня 1863 года назначен командиром Лейб-гвардии Сапёрного батальона; 27 марта 1866 года произведён в генерал-майоры. 16 мая 1871 года назначен в Свиту Его Величества. 6 октября 1873 года назначен состоять при генерал-инспекторе по инженерной части, а в 1877 году, во время русско-турецкой войны, вызван в Главную квартиру, при коей состоял до 29 ноября 1878 года, когда был назначен начальником Зимницко-Систовской переправы.

По окончании войны, 9 мая 1878 года, был назначен начальником 1-й сапёрной бригады с производством в генерал-лейтенанты (старшинство с 1 января 1878 года). С 13 августа 1889 по 11 апреля 1892 года состоял в распоряжении главнокомандующего войсками гвардии и Санкт-Петербургского военного округа. 11 апреля 1892 года назначен членом Военного совета и 30 августа того же года произведён в инженер-генералы.

Орловский долгое время состоял членом бывшего главного комитета по устройству и образованию войск, где деятельно участвовал в разрешении вопросов по организации и технической подготовке инженерных войск, был председателем комиссии по составлению положения для специального образования войск.

Как человек и начальник, Орловский пользовался большой популярностью: соединяя в себе редкую гармонию ума и сердца, обладая ярким темпераментом, он был всегда и везде веселым, остроумным, находчивым и действовал воодушевляющим образом на окружающих; Орловский был всегда отзывчивым к нуждам и горестям своих подчиненных, чем и привлекал их сердца.

Умер 29 мая 1895 года, похоронен в Исидоровской церкви Александро-Невской лавры.

Среди прочих наград Орловский имел ордена:

• Орден Святой Анны 3-й степени (1848 год)
• Орден Святого Станислава 2-й степени (1856 год, императорская корона к этому ордену пожалована в 1858 году)
• Орден Святой Анны 2-й степени (1862 год)
• Золотая полусабля с надписью «За храбрость» (1862 год)
• Орден Святого Владимира 4-й степени с бантом (1865 год, за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах)
• Орден Святого Владимира 3-й степени (1865 год)
• Орден Святого Станислава 1-й степени (1868 год)
• Орден Святой Анны 1-й степени (1870 год, императорскуа корона к этому ордену пожалована в 1873 году).
• Орден Святого Владимира 2-й степени (1876 год)
• Орден Белого Орла с мечами (1880 год)
• Орден Святого Александра Невского (13 августа 1889 года, бриллиантовые знаки этого ордена пожалованы 6 декабря 1894 года)
• прусский Орден Красного Орла 2-й степени со звездой.

Источники

• Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
• Волькенштейн А. Е. История Лейб-гвардии Сапёрного батальона. 1812—1876. СПб., 1879
• Макшеев А. И. Путешествия по Киргизским степям и Туркестанскому краю. СПб., 1896
• Список генералам по старшинству. Составлен по 1 сентября. — СПб., 1894. — С. 74

Отрывок, характеризующий Орловский, Николай Осипович

– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.