Ормонд-Бай-Те-Си (Флорида)

Статистически обособленная местность Ормонд-Бай-Те-Си Ormond-By-The-Sea, Florida Страна СШАСША Штат ФлоридаФлорида Округ Волуси Координаты 29°20′21″ с. ш. 81°03′57″ з. д.29.33917° с. ш. 81.06583° з. д. / 29.33917; -81.06583    Площадь 5,18 км² Высота центра 4 м Население 8430 человек (2000) Плотность 1627,41 чел./км² Часовой пояс UTC-5, летом UTC-4 FIPS 12-53200 Показать/скрыть карты

Ормонд-Бай-Те-Си (англ. Ormond-By-The-Sea) — статистически обособленная местность, расположенная в округе Волуси (штат Флорида, США) с населением в 8430 человек по статистическим данным переписи 2000 года.

География

По данным Бюро переписи населения США статистически обособленная местность Ормонд-Бай-Те-Си имеет общую площадь в 5,18 квадратных километров, водных ресурсов в черте населённого пункта не имеется.

Статистически обособленная местность Ормонд-Бай-Те-Си расположена на высоте 4 м над уровнем моря.

Демография

По данным переписи населения 2000 года в Ормонд-Бай-Те-Си проживало 8430 человек, 2495 семей, насчитывалось 4296 домашних хозяйств и 5689 жилых домов. Средняя плотность населения составляла около 1627,41 человек на один квадратный километр. Расовый состав населённого пункта распределился следующим образом: 97,53 % белых, 0,33 % — чёрных или афроамериканцев, 0,39 % — коренных американцев, 0,50 % — азиатов, 0,09 % — выходцев с тихоокеанских островов, 0,87 % — представителей смешанных рас, 0,28 % — других народностей. Испаноговорящие составили 2,30 % от всех жителей статистически обособленной местности.

Население статистически обособленной местности по возрастному диапазону по данным переписи 2000 года распределилось следующим образом: 12,9 % — жители младше 18 лет, 3,8 % — между 18 и 24 годами, 20,2 % — от 25 до 44 лет, 27,6 % — от 45 до 64 лет и 35,5 % — в возрасте 65 лет и старше. Средний возраст жителей составил 54 года. На каждые 100 женщин в Ормонд-Бай-Те-Си приходилось 87,1 мужчин, при этом на каждые сто женщин 18 лет и старше приходилось 84,4 мужчин также старше 18 лет.

Средний доход на одно домашнее хозяйство статистически обособленной местности составил 34 970 долларов США, а средний доход на одну семью — 38 731 доллар. При этом мужчины имели средний доход в 27 536 долларов США в год против 25 357 долларов среднегодового дохода у женщин. Доход на душу населения статистически обособленной местности составил 34 970 долларов в год. 7,3 % от всего числа семей в населённом пункте и 9,8 % от всей численности населения находилось на момент переписи населения за чертой бедности, при этом 17,2 % из них были моложе 18 лет и 6,7 % — в возрасте 65 лет и старше.

Отрывок, характеризующий Ормонд-Бай-Те-Си (Флорида)

– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.