Понс-Инлет (Флорида)

Муниципалитет Понс-Инлет Ponce Inlet, Florida Страна СШАСША Штат ФлоридаФлорида Округ Волуси Координаты 29°05′41″ с. ш. 80°56′33″ з. д.29.09472° с. ш. 80.94250° з. д. / 29.09472; -80.94250    Площадь 37,81 км² Высота центра 4 м Население 2513 человек (2000) Плотность 66,46 чел./км² Часовой пояс UTC-5, летом UTC-4 Телефонный код +1 386 Почтовые индексы 32127 FIPS 12-58200 Показать/скрыть карты

Понс-Инлет (англ. Ponce Inlet) — муниципалитет, расположенный в округе Волуси (штат Флорида, США) с населением в 2513 человек по статистическим данным переписи 2000 года.

География

По данным Бюро переписи населения США муниципалитет Понс-Инлет имеет общую площадь в 37,81 квадратных километров, из которых 11,14 кв. километров занимает земля и 26,68 кв. километров — вода. Площадь водных ресурсов округа составляет 70,56 % от всей его площади.

Муниципалитет Понс-Инлет расположен на высоте 4 м над уровнем моря.

Демография

По данным переписи населения 2000 года в Понс-Инлет проживало 2513 человек, 883 семьи, насчитывалось 1206 домашних хозяйств и 2043 жилых дома. Средняя плотность населения составляла около 66,46 человек на один квадратный километр. Расовый состав населённого пункта распределился следующим образом: 97,73 % белых, 0,60 % — чёрных или афроамериканцев, 0,24 % — коренных американцев, 0,72 % — азиатов, 0,04 % — выходцев с тихоокеанских островов, 0,52 % — представителей смешанных рас, 0,16 % — других народностей. Испаноговорящие составили 1,55 % от всех жителей.

Из 1206 домашних хозяйств в 11,9 % воспитывали детей в возрасте до 18 лет, 65,9 % представляли собой совместно проживающие супружеские пары, в 5,1 % семей женщины проживали без мужей, 26,7 % не имели семей. 21,9 % от общего числа семей на момент переписи жили самостоятельно, при этом 10,1 % составили одинокие пожилые люди в возрасте 65 лет и старше. Средний размер домашнего хозяйства составил 2,08 человек, а средний размер семьи — 2,38 человек.

Население муниципалитета по возрастному диапазону по данным переписи 2000 года распределилось следующим образом: 10,1 % — жители младше 18 лет, 3,2 % — между 18 и 24 годами, 15,6 % — от 25 до 44 лет, 38,2 % — от 45 до 64 лет и 32,9 % — в возрасте 65 лет и старше. Средний возраст жителей составил 57 лет. На каждые 100 женщин в Понс-Инлет приходилось 95,0 мужчин, при этом на каждые сто женщин 18 лет и старше приходилось 93,3 мужчин также старше 18 лет.

Средний доход на одно домашнее хозяйство составил 52 112 долларов США, а средний доход на одну семью — 58 828 долларов. При этом мужчины имели средний доход в 42 188 долларов США в год против 31 989 долларов среднегодового дохода у женщин. Доход на душу населения составил 52 112 долларов в год. 3,7 % от всего числа семей в населённом пункте и 5,1 % от всей численности населения находилось на момент переписи населения за чертой бедности, при этом 8,8 % из них были моложе 18 лет и 3,1 % — в возрасте 65 лет и старше.

Ссылки

• [www.ponce-inlet.org/ Town of Ponce Inlet, Florida]

Отрывок, характеризующий Понс-Инлет (Флорида)

Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.