Парень-каратист (фильм, 1984)
Поделись знанием:
К:Фильмы 1984 года
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.
К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
| Парень-каратист | |
| The Karate Kid | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Джерри Вейнтрауб |
| Автор сценария |
Роберт Марк Кеймен |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Джеймс Крэйб |
| Композитор |
Билл Конти |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
126 мин. |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| Следующий фильм | |
| IMDb | |
«Па́рень-карати́ст»[1] (также «Малы́ш-карати́ст», «Карате́-кид»; англ. The Karate Kid) — американский кинофильм, стал популярным среди поклонников боевых искусств 1980-х.
Содержание
Сюжет
Дэ́ниэл (Ральф Маччио) — новичок в школе. Начав общаться с симпатичной Эли Миллс (Элизабет Шу), он сталкивается с её бывшим парнем Джонни, который занимается карате. Джонни и его друзья избивают Дэниэла и тот решается обратиться за помощью к живущему неподалёку пожилому японцу, мастеру боевых искусств, мистеру Мияги (Пэт Морита). Дэниэл надеется, что Мияги обучит его карате. Однако вместо этого Мия́ги заставляет его красить забор, полировать машину, и выполнять работу, совсем не похожую на обучение. Впоследствии же оказывается, что это было частью тренировки. Уроки Мияги пригодились Дэниэлу, когда он участвовал в соревнованиях…
В ролях
- Ральф Маччио — Дэниэл ЛаРуссо
- Пэт Морита — мистер Мияги
- Элизабет Шу — Эли Миллс
- Уильям Забка — Джонни Лоуренс
- Мартин Коув — Джон Криз — сэнсэй Кобра Кай
- Рэнди Хеллер — Люсиль ЛаРуссо
Культурное влияние
- В первой серии шестого сезона Футурамы пародируется сценка с мухой и палочками для еды. Профессор Хьюберт Фарнсворт в начале серии ловит муху чем-то вроде пинцета.
- В пятнадцатой серии четвёртого сезона Как я встретил вашу маму выясняется, что Барни был фанатом данного фильма, а точнее Джонни Лоуренса
Перезапуск
Напишите отзыв о статье "Парень-каратист (фильм, 1984)"
Примечания
| ||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Парень-каратист (фильм, 1984)
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.
К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
