Пастернак, Леонид Осипович

Леонид Пастернак
Имя при рождении:	Аврум Ицхок-Лейб Постернак
Место смерти:	Оксфорд

Леони́д О́сипович Пастерна́к (согласно документам Аврум Ицхок-Лейб, или Исаак Иосифович, Пастернак, также Постернак; 1862, Одесса — 1945, Оксфорд) — российский живописец и график, мастер жанровых композиций и книжной иллюстрации; педагог. Отец писателя и поэта Бориса Пастернака и архитектора Александра Пастернака.

Биография

Аврум Ицхок-Лейб Пастернак родился 22 марта (3 апреля) 1862 года в еврейской семье в Одессе, в доме гласного городской Думы М. Ф. Унтилова по Херсонской улице, 20. Его отец, Иосиф (Осип) Кивович Постернак, арендовал восемь номеров гостиницы в доме № 9 по Рождественской улице на Слободке («постоялый дом Груздьева»), куда переехала вся семья, когда будущий художник был ещё ребёнком. Дед, Кива-Ицхок Постернак, был одним из основателей одесского еврейского погребального братства (хевра кадиша).

Помимо него в семье было пять детей. В раннем детстве проявил любовь к рисованию, хотя родители поначалу не одобряли этого увлечения. С 1879 по 1881 гг. Леонид учился в одесской рисовальной школе, однако окончательно избрал карьеру художника не сразу. В 1881 г. он поступил в Московский университет и два года занимался на медицинском факультете. В 1883 г. перевёлся в Новороссийский университет (Одесса) и там учился на юридическом факультете до 1885 года (в списках студентов за 1883—1884 академический год и в списках выпускников за 1885 год значится как Ицхок Постернак).

Параллельно с университетской учёбой Пастернак продолжал заниматься живописью. В 1882 г. он занимался в московской школе-студии Е. С. Сорокина. В середине 1880-х также занимался в Мюнхенской академии художеств, где учился у Гертериха и Лицен-Мейера, кроме того, брал уроки офорта у И. И. Шишкина.

После приобретения его картины «Письмо из дому» П. М. Третьяковым для Третьяковской галереи Пастернак решает переехать в Москву, где в 1889 г. женится на пианистке Розалии Исидоровне (Райце, или Розе, Срулевне) Кауфман, работавшей до этого преподавателем по классу фортепиано в Одесской музыкальной школе Русского музыкального общества (в синагогальной записи о рождении первого сына Бориса в 1890 году значится уже как Исаак Иосиев Постернак).

Участвует в ежегодных выставках передвижников. Член объединения «Мир искусства». В конце 1880-х — начале 1890-х годов служит преподавателем в Училище изящных искусств художника-архитектора А. О. Гунста. В 1894 г. Пастернак получает приглашение преподавать в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (впоследствии — ВХУТЕМАС) и принимает его, специально оговорив, что не будет креститься.

В 1921 г. Пастернак вместе с женой и дочерьми уехал на лечение в Германию. Однако и после операции Пастернака семья не вернулась в СССР. В эмиграции он создал портреты А. Эйнштейна, Р. М. Рильке, Д. Осборна. В 1924 г. участвовал в историко-этнографической экспедиции в Палестину, организованной А. Э. Коганом. Написал вышедшую на иврите и русском языке книгу «Рембрандт и еврейство в его творчестве» (1923).

В 1938 г. покинул Германию и поселился в Англии. Он умер в Оксфорде 31 мая 1945 г. Розалия Пастернак умерла раньше — в 1939.

Именем Л. Пастернака названа улица в Тель-Авиве.

К 150-летию со дня рождения Л.О. Пастернака в Одессе состоялась выставка его работ, а так же была открыта мемориальная доска. На открытии доски, а так же на встрече с музее побывали потомки художника.

Семья

• Сын Борис Пастернак — писатель, поэт, лауреат Нобелевской премии
  • Внучка Елена Пастернак — филолог, профессор МГУ
  • Внук Евгений Пастернак
• Сын Александр Пастернак
• Дочь Жозефина Пастернак
• Дочь Лидия Пастернак
  • Внучка Лиза Пастернак-Слейтер — профессор Оксфордского университета.
• Племянница (дочь сестры Хаси Иосифовны Пастернак и изобретателя Моисея Филипповича Фрейденберга) — филолог-античник Ольга Михайловна Фрейденберг.
• Внучатый племянник (внук сестры Екатерины Осиповны Якобсон) — французский художник Филипп Германович Гозиасон.

Книги

• Л. Пастернак. Рембрандт и еврейство в его творчестве. Берлин: Издательство С. Д. Зальцмана, 1923 (на русском языке); Берлин: Явне, 1923 (на иврите).

Работы

• За работой. Этюд. Масло
• Портрет А. Г. Рубинштейна (1886),
• Иллюстрации к роману Л. Н. Толстого «Война и мир»
• Иллюстрации к роману Л. Н. Толстого «Воскресение». 1899
• Иллюстрации к драме «Маскарад» М. Ю. Лермонтова (1891),
• Иллюстрации к поэме «Мцыри» М. Ю. Лермонтова (1891)
• «Заседание совета преподавателей Московского училища живописи, ваяния и зодчества» (1902)
• Л. Н. Толстой с семьёй в Ясной Поляне (1902)
• «Вести с родины»,
• Портрет С. С. Шайкевича
• Портрет А. Б. Высоцкой. 1912. Пастель
• Портрет А. Б. Высоцкой. 1912. Пастель
• Портрет М.Горького (1906),
• Портрет А. Н. Скрябина (1909),
• Портрет Ил. М. Мечникова (1911),
• Портрет Вяч. Иванова (1915)
• Уроки музыки. 1909. Пастель

• Pasternak Dressing.jpg

  В гримёрной (1893)

• Pasternakportretvsuka.jpg

  Дирижёр В. И. Сук. (Не ранее 1906)

• Pasternaknaplyage.jpg

  Остров Rügen (1906)

• Pasternak podlampoj.jpg

  Л. Н. Толстой с семьей (1902)

• Pasternak Tolstoy 1908.jpg

  Лев Толстой (1908)

• Pasternak leo tolstoy.jpg

  Лев Толстой

• Pasternak shestov.jpg

  Лев Шестов (1910)

• Pasternaksosnyimore.jpg

  Сосны и море (1910)

• Pasternakrazgruzkavagona.jpg

  Разгрузка вагона (Одесский порт) (1911)

• Pasternakluchsolnzaint.jpg

  Солнечный луч

• Pasternak VyachIvanov Berdyaev Bely.jpg

  Вячеслав Иванов, Лев Кобылинский-Эллис, Николай Бердяев и Андрей Белый

• Pasternakvorobyovygory.jpg

  Золотая осень. Воробьевы горы.

• Pasternakuoknaosen.jpg

  У окна. Осень. (1913)

• Pasternak boris alex.jpg

  Сыновья Борис и Александр

• Pasternak ptlevinoj.jpg

  Е. Левина (1916)

• Pasternak gershenzon.jpg

  Михаил Гершензон, (1917)

• Pasternak Apples.jpg

  Сбор яблок (1918)

• Pasternak-rilke.jpeg

  Райнер-Мария Рильке

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Он будет ждать (Старый еврей)

• Pasternak fedorov.jpg

  Фёдоров, Николай Фёдорович

Внешние изображения
иллюстрации к роману "Воскресенье" (Л.Н. Толстой)
	img0.liveinternet.ru/images/attach/b/0/22396/22396279_06Utro_Nehludova.jpg
	img0.liveinternet.ru/images/attach/b/0/22396/22396383_08V_teatre.jpg
	img0.liveinternet.ru/images/attach/b/0/22396/22396457_10V_koridore_suda.jpg

Ссылки

• [ru.rodovid.org/wk/Запись:751130 Леонид Пастернак] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
• [russianavantgard.com/master_03_artists_world_of_art/leonid_pasternak-Master%203.html Leonid Pasternak’s site]
• [www.vor.ru/culture/cultarch212_eng.html Biography of Leonid Pasternak]
• [www.museum.ru/gmii/pas_1.htm Evgeny Pasternak Творчество Л. Пастернака]
• [www.rian.ru/history/20050404/39613145.html Биография Пастернака]
• [www.vor.ru/culture/cultarch212_koi.html Биография Пастернака]
• [www.jew.spb.ru/ami/A242/A242-051.htm Биография Пастернака]
• [russian-bazaar.com/cgi-bin/rb.cgi/f=mskl&auth=1&n=5&y=2002&id=mskl.2002.1.25.3.8.17.5.art.67.9&back=1 Биография]
• [vestnik.com/issues/2003/0806/win/shalit.htm Биография]
• [runivers.ru/net/details.php?ID=135516&IBLOCK_ID=56 Леонид Осипович Пастернак. Россия в карандаше] на сайте Руниверс
• «Борис Пастернак. Жизнь замечательных людей.» Книга Дм. Быкова содержит много интересных сведений про отца поэта.
• [www.nasledie-rus.ru/podshivka/5806.php Пастернаки в Англии]

Отрывок, характеризующий Пастернак, Леонид Осипович

– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.