Пеллеас

Об оркестровой сюите см. Пеллеас и Мелизанда (Сибелиус), об опере Дебюсси см. Пеллеас и Мелизанда (опера)

Пеллеас (фр., нем., англ. Pelleas) — один из рыцарей Круглого стола при дворе легендарного британского короля Артура. Образ рыцаря Пеллеаса впервые возникает в так называемом «Пост-Вулгата-цикле». Здесь он выступает как сын одного из бедных вассалов Артура, и добивается любви высокородной девицы по имени Аркада, леди Эттард.

История

Пеллеас, влюблённый в свою даму, побеждает на рыцарском турнире и преподносит ей свой золотой приз, однако дама Аркада высмеивает его и уезжает в свой замок. Аркада отвергает все попытки Пеллеаса с ней встретиться, и ежедневно посылает к нему своих приближённых, которые оскорбляют пылкого поклонника — в надежде, что тот оставит надежду покорить сердце красавицы и уберётся восвояси. Племянник короля Артура, сэр Гавэйн, однажды присутствует при этих унизительных для Пеллеаса сценах и предлагает бедному рыцарю свою помощь. Гавэйн облачется в доспехи Пеллеаса и является к Аркаде с известием, что он в поединке убил его. В случае, если Аркада поверит ему, Гавэйн собирается привести прекрасную даму к Пеллеасу. Однако всё складывется не так, как было первоначально задумано. При встрече с Аркадой сэр Гавэйн сам влюбляется в неё настолько, что забывает совершенно об обязательствах по отношению к опекаемому им рыцарю. По истечении всех сроков возвращения сэра Гавэйна Пеллеас сам направляется на его поиски и — к своему ужасу — находит его вместе в Аркадой спящими в одной постели. Охваченный гневом, рыцарь обнажает меч — но не находит в себе душевной силы убить своего друга и возлюбленную. Положив клинок на кровать между ними, он покидает комнату и уезжает в свою усадьбу. Дома он заболевает от горя и гнева, и призывает Господа ниспослать ему скорейшую смерть. Наутро, поднявшись с постели, Аркада узнаёт знаменитый меч Пеллеаса, а сэр Гавэйн вспоминает о данной Пеллеасу клятве. Тогда он убеждает Аркаду в верности Пеллеаса и его вечной любви к ней, и соединяет обоих. Пеллеас женится на Аркаде, и у них рождается сын Гвиврет Младший, позднее ставший также одним из рыцарей «Круглого стола» короля Артура.

В изложении Томаса Мэлори эта история входит в первую книгу его Смерти Артура. Здесь сэр Гавэйн покидает Аркаду (у Мэлори она носит имя Эттарда) после происшествия с мечом. Нимуэ, Дева Озера, посетившая Пеллеаса, выслушивает его горькую историю и влюбляется в молодого человека. Она мстит за него Аркаде при помощи магии, приворожив её и околдовав любовью к Пеллеасу не менее сильной, чем тот испытывал к Аркаде. Пеллеас, любовь которого вырождается в ненависть к оскорбительнице, отвергает и прогоняет от себя Аркаду, и она умирает от горя. Пеллеас и Нимуэ женятся, и Нимуэ рождает Гвиврета.

В поэме Альфреда Теннисона «Королевские идиллии» (Idylls of the King) юный Пеллеас посвящается королём Артуром в рыцари. Он влюблён в девицу Эттард, которая высмеивает застенчивость и заикание Пеллеаса, отвергает его любовь. Не лишая всё же его надежд, она обещает свою любовь юноше, если он на рыцарском турнире выиграет в поединке золотой браслет и подарит его ей. После получения такого ценного подарка девица прогоняет Пеллеаса с требованием, чтобы он оставил её в покое. Тем не менее, несмотря на такое предательство, Пеллеас не может забыть Эттарду. Он побеждает всех рыцарей, которых посылает против него она и оставляет их у себя пленёнными, в надежде, что Эттарда тогда явится за ними. Девушка забирает у Пеллеаса его коня, однако верный конь возвращается к своему хозяину. Сэр Гавэйн берётся примирить обоих, однако сам подпадает под чары Эттарды. Когда Пеллеас находит их в постели, он не может зарубить предателей. Оставляя свой меч, он показывет Эттарде, что жив (хотя Гавэйн и уверил её в том, что победил и убил Пеллеаса), и даёт понять Гавэйну что — несмотря на его предательство — не способен заколоть благородного рыцаря подло, во сне.

Пеллеас встречается и в других местах саги об Артуре и его рыцарях. Так, он сражается на рыцарских турнирах и защищает честь королевы Гвиневры, выступив против её похитителя Мелеаганта. История Пеллеаса неоднократно отражалась и в произведениях писателей XIX и ХХ столетий.

Литература

• Thomas Malory: Le Morte Darthur. Online-Buch auf [www.sacred-texts.com/neu/mart/sacred-texts.com]. (на английском языке).
• Thomas Malory: Die Letzte Schlacht des König Artus. C. H. Beck, München 2007, ISBN 978-3-406-54811-6. (немецкое издание Le Morte Darthur.)
• Alfred Tennyson: The Idylls of the King. Penguin Classics, 1989, ISBN 0-140-42253-6. (на английском языке).

Дополнения

• [www.sacred-texts.com/neu/mart/mart083.htm Le Morte Darthur, книга IV глава XXIII (на английском языке).]

Отрывок, характеризующий Пеллеас

– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…