Подольская духовная семинария
Поделись знанием:
К:Учебные заведения, основанные в 1797 году
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
| Подольская духовная семинария | |
|---|---|
| (ПДС) | |
| |
| Год основания | 1797 |
| Конфессия | Православие |
| Церковь | Русская православная церковь |
| Расположение | Каменец-Подольский |
Подольская (Каменец-Подольская) духовная семинария — среднее духовное учебное заведение Подольской епархии Православной российской церкви.
Открыта в 1797 году в Шаргороде, в 1805 году переведена в Каменец-Подольский. Размещалась в Старом городе, в 1865 году переведена в Новый план.
Во время Первой мировой войны Духовную семинарию дважды эвакуировали — в Константиновград и в Лубны. В 1919 году во время правления Директории УНР в главном корпусе семинарии размещалась Экспедиция заготовок и государственных бумаг.
В 1920 году с приходом советской власти семинария была ликвидирована.
Содержание
Персоналии
Ректоры
- Стефан (Романовский) (1809—1813)
- Георгий (Ящуржинский) (1813—1824)
- Гедеон (Вишневский) (сентябрь 1828—1834)
- Нафанаил (Савченко) (15 июля 1834 — 5 мая 1839)
- Софония (Сокольский) (5 мая 1839—1840)
- Иоасаф (Покровский) (упом. 1840)
- Алексий (Новоселов) (29 октябюря 1856 — 10 мая 1860)
- Палладий (Пьянков) (10 июля 1860—1864)
- Феогност (Лебедев) (15 июля 1864 — ?)
- Мемнон (Вишневский) (1866)
- Митрофан (Симашкевич) (1877—1884)
- Антоний (Соколов) (4.01.1885 — 1889)
- Щеглов, Михаил Иванович (23 ноября 1891—1902)
- Малиновский, Николай Платонович (16.08.1902 — 15.06.1906)
- Севастиан (Вести) (1906—1909)
- Протоиерей Александр Замятин (16 апреля 1909 — 9 августа 1919)
Преподаватели
- Анатолий (Мартыновский) (1812—1813, 1821—1823)
- Ианнуарий (Попов-Вознесенский) (январь 1852 — 29.10.1856)
- Ястребцов, Иван Павлович (7.09.1879)
- Спасский, Анатолий Алексеевич (1891—1893)
- Кудрявцев, Пётр Павлович (1893—1897)
- Елевферий (Богоявленский) (1904—1906)
- Серафим (Шарапов) (1906—1909)
- Пхаладзе, Михаил Георгиевич (1909-1915)
Выпускники
- Богацкий, Павел Александрович (1883—1962) — украинский общественно-политический и военный деятель.
- Виталий (Гречулевич) (1822—1885) — епископ Могилёвский и Мстиславский, духовный писатель.
- Валериан (Рудич)
- Модест (Стрельбицкий) — архиепископ Волынский и Житомирский, духовный писатель.
- Макарий (Кармазин) — епископ Екатеринославский. Причислен к лику святых
- Сулковский, Борис Иосифович — полковник Армии УНР
- Леонтович, Николай Дмитриевич — украинский композитор, хоровой дирижёр, общественный деятель, педагог
- Доронович, Моисей Захарович — краевед Подолья, священник
- Голоскевич, Григорий Константинович — украинский языковед, общественный деятель, член Украинской Центральной Рады
- Бодянский, Павел Николаевич — украинский и российский шашист, историк и педагог
- Приходько, Алексей Кондратьевич — украинский дирижер, педагог
- Евфимий Сецинский — исследователь Подолья
Учились, но не закончили
- Ковальский, Иван Мартынович - революционер-народник
- Руданский, Степан Васильевич — украинский поэт
- Свидзинский, Владимир Ефимович — украинский поэт, переводчик
- Свидницкий, Анатоль — писатель
Напишите отзыв о статье "Подольская духовная семинария"
Ссылки
- [drevo-info.ru/articles/3369.html Подольская духовная семинария] // Энциклопедия Древо
- [sightseen.turistua.com/ru/card/1495/ Подольская духовная семинария]
Отрывок, характеризующий Подольская духовная семинария
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
