Полоз, Михаил Николаевич

Михаил Полоз
М. Н. Полоз с дочерью Радой. 1933.
Имя при рождении:	Михаил Николаевич Полозов
Род деятельности:	революционер, политик, государственный деятель
Дата рождения:	23 декабря 1891(1891-12-23)
Место рождения:	Харьков, Российская империя
Гражданство:	Российская империя Российская империя Украинская народная республика СССР СССР
Дата смерти:	3 ноября 1937(1937-11-03) (45 лет)
Место смерти:	Сандармох, Карелия, СССР

Михаил Николаевич Полоз (настоящая фамилия Полозов) (укр. Миха́йло Микола́йович По́лоз; 23 декабря 1891, Харьков — 3 ноября 1937, Сандармох, Карелия) — украинский советский политический и государственный деятель, революционер.

Биография

Из дворян. С юности участвовал в революционной деятельности. Уже 1906 был членом Харьковского союза учащейся молодежи социалистов-революционеров, в 1908 впервые подвергся аресту.

После окончания реального училища, поступил в Московский городской народный университет имени Петра Шанявского (1910—1912), затем продолжил учёбу в Петровской сельскохозяйственной академии (1912—1915).

Участник Первой мировой войны 1914—1918. В 1915 окончил лётную школу, с 1916 в чине прапорщика-авиатора направлен в отряд истребителей русской армии, воевал на Румынском фронте.

С апреля 1917 — член украинской партии эсеров (УПСР), входил в состав ЦК партии. Представлял УПРС в Центральной раде.

В мае 1917 на Первом Всеукраинском военном съезде избран в украинский войсковой Генеральный комитет, впоследствии был представителем этого комитета при Временном Правительстве в Петрограде. Был членом делегации УНР на мирных переговорах в Брест-Литовске.

Входил в левое крыло УПСР вместе с П. Любченко, В. Эллан-Блакитным, И. Михайличенко, С. Бачинским, Е. Нероновичем, А. Шумским и др., которое выступило за установление на украинских землях советской власти и против войны с Советской Россией.

М. Полоз совместно с другими членами левой фракции, установив связи с Совнаркомом России и Народным Секретариатом, принимал участие в подготовке восстания в Киеве, целью которого был роспуск Центральной рады, арест членов Генерального Секретариата Центральной рады Украинской Народной Республики и передача власти на Украине Совету рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. План был разоблачен и Полоз вместе с другими участниками заговора арестован, но вскоре освобожден.

В начале 1918, при подходе к Киеву красногвардейцев М. Муравьева, арестован за связь с большевиками и приговорен к расстрелу, чудом спасся.

В январе-феврале 1918 входил в состав украинской делегации в Бресте на сепаратных мирных переговорах с Германией и её союзниками (руководитель В. Голубович, Н. Левитский, Н. Любинский, А. Севрюк).

С августа 1919 — один из руководителей Украинской партии социалистов-революционеров (боротьбистов).

С 1919 входил в состав харьковского правительства УССР, был одним из руководителей ВСНХ УССР.

В марте 1920 вместе с П. Любченко выступил против самоликвидации партии. Из тактических соображенийК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) вступил в Коммунистическую партию (большевиков) Украины (КП(б)У). В 1927—1934 — член КП(б)У.

Позже — полномочный представитель УССР в Москве (1921—1923), председатель Госплана Украины (1923—1925), нарком финансов УССР (1925—1930), заместитель председателя бюджетной комиссии ЦИК СССР (1930—1934).

Будучи специалистом лётного дела, заложил основы для развития гражданской авиации на Украине. Активно пропагандировал внедрение новых советских самолетов на авиалиниях СССР, в частности — самолета К-5 производства Харьковского авиационного завода.

12 января 1934 был арестован органами НКВД, обвинён в принадлежности к «украинской войсковой организации — УВО» и попытке создать Украинскую буржуазно-демократическую республику, покушении на руководителей партии и правительства, осуждён на 10 лет лагерей и сослан на Соловки. Жена Полоза, как участница оппозиции Сталину, была арестована на год раньше мужа и осуждена с группой И. Н. Смирнова. Расстреляна в Магадане 17.11.1937.

9 октября 1937 решением особой тройки УНКВД по Ленинградской области были приговорены к расстрелу 1116 соловецких заключенных, в том числе и М. Н. Полоз. 3.11.1937 был расстрелян.

8 марта 1957 — посмертно реабилитирован.

Ссылки

• [www.orlandofiges.com/archives/Poloz/Delo_5/04.pdf Полоз Р. М. Об отце]
• [gulagmuseum.org/showObject.do?object=214054&language=1 Виртуальный музей ГУЛАГа. Полоз (Полозов) Михаил Николаевич]

Отрывок, характеризующий Полоз, Михаил Николаевич

Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.