Пршебуз
Город
Пршебуз
Přebuz
Показать/скрыть карты
|
Прше́буз (чеш. Přebuz, бывш. нем. Frühbuß) — город на западе Чешской Республики, в районе Соколов Карловарского края. Расположен недалеко от границы с Германией.
Население — 72 человека (1 января 2013). В городе нет ни одной улицы, адресов же в Пршебузе всего 107.[1] Является самым маленьким городом Чехии.
В административных границах города расположен природный памятник — Пршебузский верещатник.
История
Первое письменное упоминание о Пршебузе относится к 1553 году, когда ему впервые были дарованы права города. Однако поселение на месте залежей олова, вольфрама и кобальта существовало ещё в начале XIII века. Последствием Тридцатилетней войны стал значительный спад в добыче. Обнадеживающим признаком оживления стало изобретение листового железа. Однако производство постепенно становилось нерентабельным, и в 1815 году добыча была остановлена.
В 1869 году пожар уничтожил значительную часть города; реконструкция длилась несколько лет.
После Второй мировой войны, в соответствии с декретами Бенеша, немецкое население (в 1930 году из 2771 горожанина 1396[2] — немцы) было выселено.
В 2007 году Пршебузу был возвращён статус города.
Население
На начало 2013 года население составило 72 человека: 37 мужчин и 35 женщин. Средний возраст жителей — 49 лет. [3]
Год | 1869 | 1880 | 1890 | 1900 | 1910 | 1921 | 1930 |
Население | 2 894 | 2 850 | 2 982 | 3 104 | 3 264 | 2 837 | 2 771 |
Год | 1950 | 1961 | 1970 | 1980 | 1991 | 2001[4] | 2013 |
Население | 163 | 202 | 115 | 100 | 56 | 73 | 72 |
Напишите отзыв о статье "Пршебуз"
Примечания
- ↑ [aplikace.mvcr.cz/adresa/k/prebu/index.html Статистика на сайте МВД ЧР] (данные постоянно обновляются)
- ↑ [www.pohranici.cz/main.php?Cislo=558&TID=8&TUser=17 Cesty po severozápadních Sudetách]
- ↑ [www.czso.cz/csu/2013edicniplan.nsf/engt/50002DF52B/$File/13011303.pdf Počet obyvatel v obcích České republiky k 1. 1. 2013]
- ↑ [vdb.czso.cz/vdbvo/tabtisk.jsp?cislotab=DEM_HLOB1.78 Статистика населения. Чешское управление статистики]
Ссылки
- [www.prebuz.cz/ Официальный сайт] (чешск.)
|
Отрывок, характеризующий Пршебуз
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.