Публий Марций Вер
| Публий Марций Вер лат. Publius Martius Verus | ||
| ||
|---|---|---|
| 179 год | ||
| Дети: | Публий Марций Сергий Сатурнин | |
Публий Марций Вер (лат. Publius Martius Verus) — римский государственный деятель второй половины II века.
Происхождение и ранние этапы карьеры Марция Вера известно неточно. Возможно, он был родом из Толозы, но это предположение вызывает сомнение[1]. Первая документально засвидетельствованная его должность это командование V Македонским легионом в Нижней Мезии в 160 году[2]. Вместе со своим подразделением Вер участвовал в парфянской кампании Луция Вера. За заслуги во время этой войны он получает в награду должности консула-суффекта в 166 году и легата провинции Каппадокия (был им с 166 по 175 год)[3]. В течение своего длительного пребывания в провинции Вер наблюдал за Армянским царством, контроль над которым был основным поводом для недавней войны. Его действия известны от Диона Кассия, который льстиво о нём отзывался[4]. В 172 году Вер поставил царём в Армении некоего Соахимоса и поддерживал его власть, усилив гарнизон в Вагаршапате.
Когда в 175 году наместник Сирии Авидий Кассий провозгласил себя императором, Марций Вер остался верен Марку Аврелию и помогал тому навести порядок в восточных провинциях. За это он получил легатство над Сирией, которой правил с 175 по 177 год[5]. Его верность была вознаграждена в 179 году, когда он получил консульство вместе с наследником престола, будущим императором Коммодом. Возможно, он был возведен в сан патриция, и должно быть умер до конца 190 года.
Его сын Публий Марций Сергий Сатурнин был в 198 году консулом.
Напишите отзыв о статье "Публий Марций Вер"
Примечания
Литература
- Prosopographia Imperii Romani. M 348.
- B. Rémy, Les carrières sénatoriales dans les provinces romaines d’Anatolie, Istanbul-Paris, 1989, p. 226—227.
- E. Dabrowa, The governors of Roman Syria from Augustus to Septimius Severus, Bonn, 1998, p. 117—119.
Отрывок, характеризующий Публий Марций Вер
В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.
Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
