Тиберий Клавдий Брадуа Аттик
| Тиберий Клавдий Марк Аппий Атилий Брадуа Регилл Аттик лат. Tiberius Claudius Marcus Appius Atilius Bradua Regillus Atticus | ||
| ||
|---|---|---|
| 185 год | ||
| Отец: | Герод Аттик | |
| Мать: | Аспасия Анния Регилла | |
Тиберий Клавдий Марк Аппий Атилий Брадуа Регилл Аттик (лат. Tiberius Claudius Marcus Appius Atilius Bradua Regillus Atticus) — римский политический деятель второй половины II века.
Аттик происходил из богатой и известной семьи. Его отцом был софист и сенатор Герод Аттик, а матерью Аспасия Анния Регилла. По материнской линии он был родственником Фаустины Старшей, супруги императора Антонина Пия. Известно, что в детстве Аттик не мог научиться читать. Тогда его отец купил двадцать четыре раба, которым он дал имена, начинающиеся с букв греческого алфавита, чтобы помочь сыну запомнить их. Возможно, Аттик обучался в Спарте. Ему было около 15 лет, когда умерла его мать, и он слышал обвинения его дяди, что его отец убил его мать. Эти обвинения, по всей видимости, стали причиной раскола между Геродом Аттиком и Брадуа Аттиком. Когда Герод Аттик скончался в 177 году, он ничего не оставил своему сыну по завещанию. Афиняне осуждали такое бесчеловечное отношение Герода к своему сыну.
После смерти матери Аттик унаследовал богатство и имение на Аппиевой дороге, принадлежащее ей. Антонин Пий возвёл его в ранг патриция. В 185 году Брадуа занимал должность ординарного консула вместе с Триарием Матерном. Спустя небольшой промежуток времени после консульства он находился на посту проконсула, предположительно, Африки. В 187 году Брадуа стал архонтом Афин. Он совершил подарок Пирею за что был удостоен титула «благодетеля» и герольда.
Напишите отзыв о статье "Тиберий Клавдий Брадуа Аттик"
Литература
- Wilson, N.G. Encyclopedia of Ancient Greece. Routledge, 2006. рр. 349—350.
- Graindor, P. Un milliardaire antique. Ayers Company Publishers, 1979. p. 29.
- Pomeroy, S.B., The murder of Regilla: a case of domestic violence in antiquity, Harvard University Press, 2007. рр. 14, 48, 50.
Отрывок, характеризующий Тиберий Клавдий Брадуа Аттик
Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.
Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
