Пхеньянское сражение
| Пхеньянское сражение | |||
| Основной конфликт: Японо-китайская война (1894—1895) | |||
 Японское пропагандистское укиё-э «Пхеньянское сражение» | |||
| Дата |
15 сентября 1894 | ||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
победа Японии | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Пхеньянское сражение (яп. 平壌作戦, 15 сентября 1894) — второе крупное сухопутное сражение Первой японо-китайской войны, решающая битва её Корейского этапа. После сокрушительного поражения китайские войска приняли решение оставить Корею и обороняться на пограничной реке Ялу.
Содержание
Предыстория
После сражения у Сонхвана остатки находившихся в Корее китайских войск, двигаясь долгой дорогой в обход Хансона, к середине августа добрались до Пхеньяна.
В Китае было спешно набрано 56 тысяч новобранцев; одновременно из Южной Маньчжурии в район Пхеньяна двинулись четыре крупных соединения хуайских войск. По пути следования они грабили и жгли корейские деревни; местное население в ужасе бежало от таких «защитников». Подкрепления прибыли в Пхеньян 2 августа 1894 года. 1 сентября Е Чжичао телеграммой от Ли Хунчжана был назначен главнокомандующим над всеми китайскими войсками в Корее, однако командиры пришедших из Маньчжурии соединений выразил своё недовольство этим назначением и подчинялись его распоряжениям крайне неохотно, что ослабляло управление объединенной армией.
Тем временем японская 1-я армия (командир — маршал Ямагата Аритомо), состоявшая из 5-й провинциальной дивизии (формировалась в Хиросиме, командир — генерал-лейтенант Нодзу Митицура) и 3-й провинциальной дивизии (формировалась в Нагое, командир — генерал-лейтенант Кацура Таро), передохнув в Сеуле после Сонхванского сражения, двинулась на север, на соединение с подкреплениями, высадившимся в Пусане и Вонсане. 15 сентября 1894 года наступавшие с разных направлений японские войска сошлись у Пхеньяна.
Ход сражения
Утром 15 сентября японские войска начали атаку юго-восточного угла обнесённого стеной Пхеньяна. Китайские войска упорно оборонялись, но обходной манёвр японских войск, неожиданно ударивших с севера в тыл китайской обороне, решил дело в пользу японцев. В 16:30 гарнизон выкинул белый флаг. Однако занять город сразу японцам помешал сильный ливень. Воспользовавшись этой задержкой и наступившей темнотой, китайские войска покинули город и отступили по направлению к городу Анджу, а затем, при приближении преследовавших их японских частей, к городу Ыйчжу на корейско-китайской границе.
Последствия
После поражения под Пхеньяном китайские войска отступили на север. Предложение Не Шичэна о занятии оборонительных рубежей в районе города Анджу не было принято, Е Чжичао решили оставить Корею и обороняться на пограничной реке Ялуцзян. Отступающие китайские войска бросили в Анджу 4 орудия, и, проходя город Касан, сожгли его при приближении японцев, хотя никакой военной необходимости в этом уже не было.
Вблизи корейской границы войска Е Чжичао встретили десант, высаженный 16 сентября 1894 года Бэйянским флотом в устье реки Ялу. После объединения группировок большая часть цинских войск перешла реку Ялуцзян и приступила к возведению укреплений на китайском берегу. В устье реки Ялуцзян была спешно создана линия обороны и сконцентрировано 24 тысячи солдат Хуайской армии. В Ыйджу остался только немногочисленный гарнизон, покинувший город после непродолжительной перестрелки с японцам, подошедшими к городу 18 октября 1894 года.
Известия о практически одновременном поражении на суше и на море как гром среди ясного неба поразили императорский двор в Пекине и китайскую общественность. За промахи, допущенные в командовании, был смещен со своей должности и отозван из действующей армии генерал Е Чжичао (впоследствии его арестуют, будут судить за поражение и приговорят к смертной казни, замененной в последний момент ссылкой. Е Чжичао умрет в ссылке в 1899 году), были предприняты репрессивные меры и против чинов флота, однако за Дин Жучана вступился Ли Хунчжан, и среди флотских офицеров был арестован и казнен только Фан Боцянь, бежавший с места боя через 2 часа после его начала.
После Пхеньянского сражения маршал Ямагата по причине нездоровья был вынужден оставить пост командующего 1-й армией. Новым командующим 1-й японской армией стал Нодзу Митицура, передав командование 5-й провинциальной дивизией генерал-лейтенанту Оку Ясуката.
Источники
- О. Е. Непомнин «История Китая: Эпоха Цин. XVII — начало XX века», — Москва: издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2005. ISBN 5-02-018400-4
Напишите отзыв о статье "Пхеньянское сражение"
Отрывок, характеризующий Пхеньянское сражение
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.
Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.
– Разбойник! Неблагодарная тварь!… изрублю собаку… не с папенькой… обворовал… – и т. д.
Потом эти люди с неменьшим удовольствием и страхом видели, как молодой граф, весь красный, с налитой кровью в глазах, за шиворот вытащил Митеньку, ногой и коленкой с большой ловкостью в удобное время между своих слов толкнул его под зад и закричал: «Вон! чтобы духу твоего, мерзавец, здесь не было!»
Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.
