Рангиора
| Городское поселение
Рангиора
Rangiora
|
Рангио́ра (англ. Rangiora) — городское поселение в сельской местности на Южном острове Новой Зеландии. Это самый большой город на севере Кентербери, административный центр округа Уаимакарири.
Содержание
География
Рангиора находится в 25 км к северу от Крайстчерча. Город находится неподалёку от северного окончания туристического «Внутреннего живописного маршрута» (англ. Canterbury's Inland Scenic Route), бывшего шоссе 72, который огибает внутренний край равнины Кентербери, проходит через Тимару, Оксфорд[en] и Джеральдин[en]. К северу от города протекает река Эшли[en].
Население
По данным переписи 2006 года[en] численность городского населения составляла 11 871 человек. Ещё около 4500 человек проживает в близлежащих пригородах. Темп роста городского населения составил около 10% за период с 2001 по 2006 годы, в то время как в сельских районах он превысил 25%[1].
Климат
7 февраля 1973 года в Рангиоре был зафиксирован высший температурный рекорд Новой Зеландии — 42.4 °C[2]
Образование
- Подробное рассмотрение темы: Список школ в Кентербери, Новая Зеландия#округ Уаимакарири (англ.)
В городе есть несколько начальных школ, небольшая бывшая частная школа Rangiora New Life School и крупная средняя школа Rangiora High School.
В средней школе Рангиоры работает более 180 человек персонала и занимаются более 1700 учеников[3]. Это одна из самых больших и старых средних школ на Южном острове, основанная парламентским актом в 1881 году. Средняя школа Рангиоры открылась 28 января 1884 года. В 2009 году школа отметила свой 125-й юбилей. Эту школу окончили многие известные личности, такие как бывший министр Родни Хайд[en], министр Ник Смит[en], кавалер ордена Новой Зеландии и бывший министр Уэту Тирикатене-Салливан[en], бывший капитан сборной Новой Зеландии по регби Тодд Блэкеддер[en], бывший член сборной Новой Зеландии по нетболу[en] и бывший капитан команды Tall Fern, Донна Лоффхаген[en].
Достопримечательности
Одной из достопримечательностей Рангиоры являются местные винодельни, которые стали популярны в Северном Кентербери. Кроме того, на протяжении более чем двадцати лет в Рангиора Шоуграундс проводится ежегодное автомобильное шоу под названием «Street Machines and Muscle Car Madness», собирающее большое количество редких автомобилей. Рангиора также может похвастаться первой и единственной в Новой Зеландии коммерческой медоварней. Она расположена неподалёку от города, и производит медовые напитки из чистого Новозеландского мёда, которые идут на экспорт во многие страны.
Спорт
В городе есть свой футбольный клуб, Rangiora A.F.C.[en]. На стадионе Mainpower Oval[en] проводятся многие национальные соревнования по крикету, здесь базируется ассоциация игроков в крикет Canterbury Country cricket. Среднюю школу Рангиоры окончили многие спортсмены — игроки в регби, баскетбол, нетбол, легкоатлеты, гребцы. Бывший капитан сборной Новой Зеландии по регби Тодд Блэкеддер[en] и бывший член сборной Новой Зеландии по нетболу[en], бывший капитан команды Tall Fern, Донна Лоффхаген[en] оба закончили среднюю школу Рангиоры. Тони Хоук[en], представлявший команду Canterbury Rams в Новозеландской Национальной баскетбольной лиге (НБЛ) в 2006 году, также учился в средней школе Рангиоры.
Культура
В Рангиоре есть две театральные компании: Музыкальное общество Северного Кентербери (англ. The North Canterbury Musical Society) и Музыканты Рангиоры (англ. The Rangiora Players). Есть также ряд музыкальных, танцевальных и театральных школ, в том числе школа речи и драмы Дейла Хартли (англ. The Dale Hartley School of Speech and Drama). Кинотеатр The Regent Cinema, который открылся в 1926 году, расположен в исторической ратуше Рангиоры. В большом зале кинотеатра также проходят концерты и молодёжные мероприятия.
Ратуша Рангиоры
Ратуша Рангиоры была спроектирована архитектором Генри Мюрреем (англ. Henry St. Aubyn Murray) по поручению городского совета Рангиоры, и построена Фредериком Уильямсоном (англ. Frederick Williamson) за ₤10 850 новозеландских фунтов. Строительство началось в 1925 году, и ратуша была открыта 27 мая 1926 года мэром Рангиоры, госпожой Макинтош. Главный зал на 600 мест был спроектирован как для кинопоказов, так и для проведения выступлений. Первая публичная библиотека Рангиоры была расположена на первом этаже вдоль северного фасада, выходящего на Хай-Стрит[4].
Здание несколько раз перестраивалось. На одном из этапов строительства оно было изменено, в результате чего было потеряно 200 зрительских мест, что привело к нынешней вместимости зрительного зала в 400 мест. С появлением телевидения и видео, бывшая библиотека на первом этаже была преобразована в 1980-х годах в меньший второй кинотеатр, предназначенный исключительно для кино. В основном зале по прежнему есть возможность демонстрации фильмов в случае необходимости. В 2009 году в здании была проведена новая электрическая проводка, а интерьер был отремонтирован[5].
В 1920—1930-х годах, два здания, расположенные на Хай-стрит около ратуши, были снесены, и участок был зарезервирован за ратушей. Эти здания отделяли ратушу от полицейского участка, перестроенного в 1999 году. К югу от здания ратуши расположена небольшая автостоянка, на которой есть погрузочная платформа, ведущая прямо в левое крыло здания, что позволяет привозить и использовать декорации и другое необходимое оборудование в здании.
В сентябре 2010 года ратуша была повреждена в результате землетрясения. Последним шоу, проводившимся в ратуше на тот момент был «Исход» (англ. Exodus - The Musical) Кристофера Темблинга и Майкла Форстера, поставленный старшеклассниками школы The Rangiora New Life School с 25 по 27 августа. Здание было закрыто на ремонт до середины 2011 года. Пока шёл ремонт, 22 февраля 2011 года произошло ещё одно землетрясение, по счастливой случайности не причинившее зданию ещё больших разрушений, что позволило окончить ремонт вовремя.
Первым шоу, проведённым в июне 2011 года в восстановленном здании была Guys and Dolls, постановка Музыкального общества северного Кентербери. Несмотря на то, что ратуша была в хорошем состоянии, позже инженерами было установлено, что здание не соответствует новым строительным нормам, введённым после землетрясения. В декабре 2011 года, инженеры окружного совета закрыли большой зал, требуя закрытия и малого зала Regent Theatre, расположенного в бывшей библиотеке.
The Regent Theatre под управлением Патрика Уэлша временно переехал в ратушу Уаикари. Здание ратуши Рангиоры было огорожено, ввиду имевшихся опасений, что здание может не выдержать сильного землетрясения (в частности, задняя стена, имевшая структурные повреждения). В сентябре 2011 года районный совет Уаимакарири получил проект расширения ратуши, в котором было предложено продлить здание в его задней части (там, где в настоящее время расположен двор ратуши и автостоянка) и разместить там центр исполнительских искусств.
Несмотря на то, что пока готовы только предварительные эскизы, окружной совет одобрил расходы в сумме 9,6 млн новозеландских долларов на укрепление и расширение ратуши. Планируется приступить к заключению контрактов в 2013 году после утверждения окончательного плана и согласования его с общественностью. В плане реконструкции отведено меньше пространства для театра и кинозала, но вместе с тем предлагается расширить оригинальное фойе вдоль всего фасада. Оригинальные двери, над которыми располагались офисы второго этажа, будут навсегда закрыты; новые двери поставят на месте нынешнего служебного входа, от которого коридор ведёт к бывшим офисным помещениям и лестнице на второй этаж.
Таким образом, совет предлагает общественности несколько вариантов:
- укрепить существующую ратушу за $3,8 млн новозеландских долларов; эта цифра впоследствии увеличилась до $4,9 млн долларов. Внешний вид здания останется без изменений.
- увеличить ратушу с пристройкой нового Центра исполнительских искусств за $7,5 млн новозеландских долларов; эта цифра впоследствии увеличилась до $9,6 млн долларов. Наиболее предпочтительный вариант с точки зрения окружного совета и представителей исполнительских искусств. Новое здание может быть пристроено к ратуше со стороны парковки и двора.
- построить новую ратушу, идентичную нынешней за $5,55 млн новозеландских долларов.
- построить новую ратушу, которая будет больше нынешней, и будет включать Центр исполнительских искусств, за $10,5 млн долларов.
- построить новое многоцелевое здание для проведения культурных и общественных мероприятий — совет округа Уаимакарири не даёт стоимостных оценок этого проекта[6].
Планы по превращению ратуши Рангиоры в специализированный центр исполнительских искусств существуют с 1987 года, хотя с тех пор в этом направлении практически ничего не было сделано. Эта концепция была включена в проект десятилетнего плана 2012-2022 района Уаимакарири. Подготовка соответствующего проекта была возобновлена в июне 2010 года, за три месяца до сентябрьского землетрясения. После закрытия здания в декабре 2011 года планируется как можно быстрее согласовать этот проект, с тем, чтобы объединить работы по усилению в старом здании со строительством новой пристройки. Проект по расширению ратуши Фултона Росса, датированный 5 сентября 2011 года, остаётся всего лишь предложением, до тех пор, пока окружной совет и общественность его не утвердят[7].
6 сентября 1984 года ратуша Рангиоры была зарегистрирована в Фонде по охране исторических мест Новой Зеландии как историческое место категории II[8]. Эта категория описывается как «…места „имеющие историческую или культурную ценность или значение“»[9]. Таким образом, любые работы по реконструкции здания (например, изменение внешнего вида или интерьера) являются ограниченными. Окружной совет Уаимакарири обязан согласовывать любые планы по реконструкции ратуши с Фондом по охране исторических мест; только пристройка к ратуше может быть сделана без разрешения Фонда[10]. Несмотря на то, что Фонд обычно не препятствует изменению любых зданий, специалисты Фонда должны быть вовлечены в обсуждения проектов (объекты II категории могут быть изменены в пределах разумного, в то время как объекты I категории не могут быть изменены в связи с их историческим значением). Фонд также обладает полномочиями наложить вето на эти проекты, если они не соответствуют определенным требованиям Фонда.
Общественный транспорт
Между Рангиорой и Крайстчерчем ходит общественный транспорт. Автобусы компании The Northern Star курсируют ежедневно по четырём маршрутам. По будням и в субботу автобусы отправляются каждые полчаса с 5:30 до 18:30, затем каждый час до 22:00. По субботам автобусы ходят до 23:30. По воскресеньям автобусы отправляются каждый час до 21:30[11].
Маршрут 90, прямой до Крайстчерча через Каиапой и Лайнсайд-Роуд;
Маршрут 92, прямой до Крайстчерча через Каиапой, Вуденд, Уаикуку;
Маршрут 912, Каиапой — Рангиора через Вуденд;
Маршрут 913, Каиапой — Рангиора через Вуденд, Уаикуку
Стоимость проезда: Крайстчерч — Каиапой $4,40 новозеландских долларов; Крайстчерч — Рангиора $5,60 долларов.
Железнодорожная ветка Главной северной линии была проложена через Рангиору в 1873 году. Она входила в состав железнодорожной сети провинции Кентербери[en] и доходила до Эмберли[en]. Ширина колеи составляла 1600 мм. В 1875 году на станции Рангиоры столкнулись два поезда. Человеческих жертв удалось избежать, но оба состава были повреждены. В 1878 году сэр Джулиус Фогель предложил изменить ширину колеи новозеландской железной дороги до 1067 мм.
С 1878 по 1959 годы Рангиора была стыковочной станцией на Оксфордской ветке, которая соединяла Рангиору и станцию Оксфорд-Вест. Эта железнодорожная линия соединялась с веткой Эйретон в Беннеттсе, а в Оксфорд-Вест — с короткой веткой Малверн. Она, в свою очередь, соединяла Оксфордскую ветку с Шэффилдом[en] на линии Мидленд. Эта железнодорожная линия, на которой находится высокий железнодорожный мост через ущелье Уаимакарири, была закрыта в 1931 году после нескольких лет нерегулярного использования. Ветка Эйретон также была закрыта в 1931 году.
В 1945 году Главная северная линия через Рангиору дошла до Пиктона[en]. С 1945 года по 1978 год пассажирские перевозки на этом направлении осуществлялись автомотрисами Vulcan[en]; в 1978 году они были заменены поездами на локомотивной тяге. Поезд TranzCoastal, представленный как Coastal Pacific в 1987 году, по утрам отправлялся через Рангиору на север, и вечером шёл обратно на юг. Затем движение сократили до трёх поездов в каждом направлении в неделю, как и Overlander между Оклендом и Веллингтоном.
Оксфордская ветка была закрыта в 1959 году, несмотря на наличие на ней нескольких товарных складов (в Фернсайде и Спрингбэнке). Станция Ист-Оксфорд (снесённая в 1999 году) оставалась единственным напоминанием о старой железной дороге. Первоначально железная дорога проходила около отеля Плуг (англ. Plough) на Хай-стрит. Сейчас там от неё не осталось никаких следов. Позже железная дорога проходила по Блэкетт-стрит. Эта улица заметно шире остальных и позволяла вместить железную дорогу с проезжей частью. В 2002 году окружной совет Уаимакарири установил таблички с названиями станций вдоль бывшей железнодорожной ветки, в том числе одну из них в микрорайоне Беллс, на пересечении Хай-стрит и Вест-Белт.
Пригородные поезда из Крайстчерча перестали ходить в 1977 году, станция стала садовым центром, а позже превратилась в кафе. Здание вокзала включает в себя бывший офис начальника станции, залы ожидания и вестибюль. Построенная L-образно, станция лишилась пристройки, которую ранее занимали женские и мужские туалеты, и другие офисы. Железнодорожный двор был также уменьшен в размерах в связи с закрытием Оксфордской ветки.
Напишите отзыв о статье "Рангиора"
Примечания
- ↑ В 2006 году в составе Рангиоры были такие микрорайоны, как [www.stats.govt.nz/Census/2006CensusHomePage/QuickStats/AboutAPlace/SnapShot.aspx?id=3586302 Рангиора-Вест], [www.stats.govt.nz/Census/2006CensusHomePage/QuickStats/AboutAPlace/SnapShot.aspx?id=3586303 Рангиора-Ист], [www.stats.govt.nz/Census/2006CensusHomePage/QuickStats/AboutAPlace/SnapShot.aspx?id=3586304 Саусбрук], [www.stats.govt.nz/Census/2006CensusHomePage/QuickStats/AboutAPlace/SnapShot.aspx?id=3586305 Кингсбери] и [www.stats.govt.nz/Census/2006CensusHomePage/QuickStats/AboutAPlace/SnapShot.aspx?id=3586306 Рангиора-Норс]
- ↑ [www.teara.govt.nz/NewZealandInBrief/NaturalEnvironment/3/en Temperature] (англ.). Te Ara, The Encyclopedia of New Zealand. Проверено 14 июля 2012. [www.webcitation.org/6B2Tfv6kv Архивировано из первоисточника 29 сентября 2012].
- ↑ [www.tki.org.nz/e/schools/display_school_info.php?school_id=312 School Information: Rangiora High School] (англ.). Министерство образования Новой Зеландии[en]. [www.webcitation.org/6B2Tgojkh Архивировано из первоисточника 29 сентября 2012].
- ↑ [landmarks.waimakariri.govt.nz/heritageplaces_rangiora/rga_townhall.aspx Rangiora Town Hall] (англ.). Landmarks, Waimakariri District Council. Проверено 15 июля 2012. [www.webcitation.org/6B2TjWqv9 Архивировано из первоисточника 29 сентября 2012].
- ↑ [www.historic.org.nz/TheRegister/RegisterSearch/RegisterResults.aspx?RID=3788 Town Hall] (англ.). New Zealand Historic Places Trust Pouhere Taonga. Проверено 15 июля 2012. [www.webcitation.org/6B2TkNo2w Архивировано из первоисточника 29 сентября 2012].
- ↑ [www.waimakariri.govt.nz/your_council/public-documents/ten-year-plan/rangiora-town-hall.aspx Rangiora Town Hall / Performing Arts Centre] (англ.). Waimakariri District Council. Проверено 20 июля 2012.
- ↑ Fulton Ross. [www.waimakariri.govt.nz/Libraries/Public_Documents/Proposed_floor_plans_performing_arts_extension.sflb.ashx Project: Rangiora Town Hall] (англ.). Waimakariri District Council. Проверено 20 июля 2012. [www.webcitation.org/6B2TldOL0 Архивировано из первоисточника 29 сентября 2012].
- ↑ [www.historic.org.nz/TheRegister/RegisterSearch/RegisterResults.aspx?RID=3788 Town Hall] (англ.). New Zealand Historic Places Trust Pouhere Taonga. Проверено 20 июля 2012. [www.webcitation.org/6B2TkNo2w Архивировано из первоисточника 29 сентября 2012].
- ↑ [www.historic.org.nz/TheRegister/AboutTheRegister.aspx Heritage New Zealand Pouhere Taonga Bill] (англ.). New Zealand Historic Places Trust Pouhere Taonga. Проверено 20 июля 2012. [www.webcitation.org/6B2TmISuy Архивировано из первоисточника 29 сентября 2012].
- ↑ [www.codc.govt.nz/assets/pdfs/DistrictPlan/14_7.pdf Central Otago District Plan] (англ.). Central Otago District Council. Проверено 20 июля 2012. [www.webcitation.org/6B2TnB3RH Архивировано из первоисточника 29 сентября 2012].
- ↑ [www.metroinfo.co.nz/limited-services.html Timetables] (англ.). Environment Canterbury. Проверено 20 июля 2012. [www.webcitation.org/6B2TnkFWU Архивировано из первоисточника 29 сентября 2012].
Ссылки
- [www.waimakariri.govt.nz Окружной совет Уаимакарири] (англ.)
- [www.northcanterbury.co.nz Enterprise North Canterbury] (англ.)
- [www.rangiorahigh.school.nz Rangiora High School] (англ.)
- [www.ashgrove.school.nz Ashgrove School] (англ.)
- [www.rangiora.school.nz Rangiora Borough School] (англ.)
- [www.southbrook.school.nz Southbrook School] (англ.)
- [www.rangioraplayers.org.nz Rangiora Players] (англ.)
- [www.rangiorafire.org.nz Сайт пожарных Рангиоры] (англ.)
|
||||||||||
Отрывок, характеризующий Рангиора
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.
