Ратная палата

Здание музея
Ратная палата Государева Ратная палата
Общий вид
Страна	Россия
Город	Пушкин, Фермская дорога, 5
Координаты	59°43′31″ с. ш. 30°23′10″ в. д.59.7253889° с. ш. 30.3862861° в. д. / 59.7253889; 30.3862861
Тип здания	Мемориальное
Архитектурный стиль	неорусский
Автор проекта	С. Ю. Сидорчук
Первое упоминание	1913 год
Строительство	1913—1917 годы
Статус	Охраняется государством

Госуда́рева Ра́тная пала́та — памятник архитектуры неорусского стиля в городе Пушкине (бывшее Царское Село), который занимает единственный в России музей Первой мировой войны. Расположен на Фермской дороге, 5.

Строительство

Закладка Ратной палаты состоялась у северной окраины Александровского парка рядом с Фёдоровским городком 3 (16) мая 1913 года в присутствии императора Николая II.

Автором проекта и строителем являлся архитектор С. Ю. Сидорчук. В Строительный совет, утверждённый ещё в начале 1913 года под председательством генерал-лейтенанта Е. Н. Волкова, вошли: архитекторы С. А. Данини, В. А. Косяков, В. Н. Максимов и Е. С. Павлов; полковник-историк С. Н. Вильчковский, начальник Царскосельского дворцового управления князь М. С. Путятин и заведующий Канцелярией императрицы граф Я. Н. Ростовцев.

Средства на строительство были пожертвованы Еленой Андреевной Третьяковой, вдовой С. М. Третьякова, брата основателя Третьяковской галереи. Строительство всего комплекса было завершено к середине 1917 года.

Архитектура

Здание Ратной палаты построено в форме неправильного многоугольника с внутренним двором. Основной доминантой построек является главное двухэтажное здание, на фасаде которого находится рельефное изображение двуглавого орла. К нему примыкает восьмигранная трехъярусная башня с высоким шатром.

Образцами для строительства Ратной палаты являлись псково-новгородские постройки XIV—XVI веков. Этот стиль был выбран по нескольким причинам: исторически территория входила в состав Новгородских земель, кроме того, элементы новгородской архитектуры использованы при оформлении Фёдоровского собора.

Главным помещением в здании являлся большой двухсветный зрительный зал с хорами на втором ярусе, рассчитанный на 400 мест. Его потолки были украшены изображениями гербов губерний Российской империи. В конце зала имелась сцена для чтения лекций. Зал, как и вся палата, был расписан художниками московской мастерской «Наследники П. П. Пашкова» во главе с Николаем Павловичем Пашковым.

Музей

Первоначально предполагалось расположить в Ратной палате музей истории русских войск. Основой коллекции стало собрание картин, икон, предметов вооружения и документов по истории русских войн, которое было подарено Е.А. Третьяковой императору Николаю II на юбилейной Царскосельской выставке 1911 года.

Однако с началом войны с Германией в 1914 году было решено создать в Ратной палате музей текущей войны, разместив в ней галерею портретов георгиевских кавалеров и трофеи, доставленные с полей сражений.

В 1915 году начальник Царскосельского дворцового управления князь М. С. Путятин согласно воле Николая II запросил в войсках материалы для музея. Портреты георгиевских кавалеров писали художники В.А. Поярков, И.Б. Стреблов, М.Г. Кирсанов и С.Е. Девяткин по фотографиям и описаниям сослуживцев. Принимались, в основном, портреты заслуживших три или четыре георгиевских креста.

В 1916 году из Артиллерийского исторического музея в Ратную палату были переданы особо ценные трофеи идущей войны. Они были установлены во внутреннем дворе. Рядом с музеем был установлен сбитый немецкий самолет «Альбатрос».

Кроме того, в музее предполагалось чтение лекций с наглядными материалами, для чего имелось всё необходимое оборудование, вплоть до экрана.

В 1917 году музей получил новое название - Народный музей войны 1914—1917 годов. Но уже через год он был упразднен. Экспонаты Ратной палаты перешли в другие музеи и хранилища или были уничтожены.

Советский период

В 1923 году комплекс был передан Петроградскому агрономическому институту для размещения в нём клуба и канцелярии. Заведовал клубом бывший фельдфебель Сводного пехотного полка Иван Степанович Шпехт.

На литературных вечерах, которые устраивались в клубе, выступали С. А. Есенин, В. А. Рождественский, Ф. Сологуб, О. Д. Форш и В. Я. Шишков.

В период Великой Отечественной войны здание сильно пострадало. Архитектурное убранство было частично утрачено. После войны часть помещений использовалась как складское помещение и под жильё. В 1970-х гг. здание Ратной палаты было передано под реставрационные мастерские.

Современная история

До 2008 года помещения Ратной палаты находились в муниципальной собственности Санкт-Петербурга и были заняты реставрационными мастерскими. В 2009 году по решению комиссии Комитета управления городским имуществом палата была передана в управление Государственному музею-заповеднику «Царское Село».

В 2010—2011 гг. был разработан проект реставрации и приспособления здания для музейного использования. В 2011—2014 гг. здание Ратной палаты было отреставрировано. Музей-заповедник разместил в Ратной палате музей истории Первой мировой войны, который был торжественно открыт 4 августа 2014 года, когда отмечалось 100-летие с начала этой войны.

Литература

• Ласточкин С. Я., Рубежанский Ю. Ф. Царское Село - резиденция российских монархов: Архит. и воен.-ист. очерк.. — 2-е изд., доп. и перераб.. — СПб.: Тип. "Правда", 2000. — ISBN 5-85991-043-6.
• Введенский Г. [www.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10250948@SV_Articles Возродится ли Ратная палата?] // Санкт-Петербургские ведомости. — 16.06.2008. — № 107.

Отрывок, характеризующий Ратная палата

После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.