Резепкин, Алексей Дмитриевич

Алексей Дмитриевич Резепкин
Алексей Резепкин фиксирует найденные на поселении Усть-Джегута-1 артефакты (Карачаево-Черкесия),(Россия), 2013.
Место рождения:	Ершовка, Челябинская область
Научная сфера:	полевая археология, теоретическая археология
Место работы:	Институт истории материальной культуры РАН
Альма-матер:	Ленинградский университет
Научный руководитель:	В. М. Массон
Известен как:	специалист по новосвободненской культуре; нашел самый древний меч в мире (протомеч)

Алексе́й Дми́триевич Резе́пкин (род. 25 марта 1949 года, Челябинская область, посёлок Ершовка) — советско-российский археолог, автор целого ряда значимых открытий в археологии, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института истории материальной культуры РАН (ИИМК, СПб). Ветеран труда. Живёт в Санкт-Петербурге.

Биография

Окончил школу в городе Сибае (Башкирия). В 1973-74 служил в танковых войсках СА (Польша, Щецинек). Поначалу хотел стать физиком. Окончил кафедру археологии Ленинградского университета. C 1976 — сотрудник ИИМК РАН(Санкт-Петербург). В 1970-х гг. принимал участие в археологических экспедициях в Туве, а с 1979 по настоящее время ведет раскопки на территории Северного Кавказа и Закавказья (Адыгея, Краснодарский край, Карачаево-Черкесия, Абхазия). За прошедшие три десятилетия им был полностью раскопан курганный могильник в урочище Клады около ст. Новосвободная / б. Царская (Адыгея), исследование которого в конце XIX века было начато Н. И. Веселовским. Алексей Резепкин внёс вклад в изучение поселений и погребений эпохи бронзы на Северном Кавказе.

В 1989 году А. Д. Резепкин защитил кандидатскую диссертацию «Северо-западный Кавказ в эпоху ранней бронзы (по материалам погребальных памятников новосвободненского типа)» (руководитель В. М. Массон). Специалист по кавказским дольменам. Подтвердил существование мегалитов на Южном Урале. Специалист по археологии Кавказа эпохи энеолита и бронзы (занимается изучением майкопской и новосвободненской культур и др.). Внёс вклад в изучение и обсуждение проблемы происхождения индоевропейцев (см. ниже). Резепкин окончательно обосновал самостоятельность «новосвободненской культуры» (см.ниже).

В конце 1990-х годов в связи с ростом сепаратистских настроений в стране Резепкин подвергался активному прессингу со стороны части общественности Адыгеи. Среди обвинений: дальнейшая бесхозность памятников. Местная пресса клеймила Резепкина «имперским археологом». Однако после сынициированной им пресс-конференции в Адыгее давление пошло на спад, и в дальнейшем ситуация нормализовалась. Инициаторы «сепаратистской» травли — Ловпаче Н. Г. и другие («Курганы, истекающие кровью», «Пляски на костях» и пр.).

А. Д. Резепкин раскопал один из самых крупных курганов на Кавказе (курган Серебряный, Клады, ст. Новосвободная) — диаметром 148 метров, высотой 12 м; ср.бронза — сер. 3-го тыс. до н. э.,. Ювелирные изделия из курганов эпохи бронзы, раскопанных А. Д. Резепкиным под ст. Новосвободной, выставлены в галерее драгоценностей Государственного Эрмитажа в Санкт-Петербурге и Национальном музее г. Майкопа.

Ученики А. Д. Резепкина — С. М. Осташинский (Эрмитаж, Спб) и др.

Семья

Происходит из семьи оренбургских казаков (репрессированы и сосланы, а затем в 1990-х официально реабилитированы; дед расстрелян). А. Д. Резепкин женат на Г. Н. Поплевко — специалисте-трасологе (ИИМК РАН).

Новосвободненская культура

Первым увидел связь между артефактами из ст. Новосвободной (раскопки Н. И. Веселовского, 1898) с европейской керамикой британо-австралийский археолог Гордон Чайльд (1952). Он связывал их с артефактами культуры «шаровидных амфор» (Польша). Из современных археологов за ним последовали В. А. Сафронов и Н. А. Николаева. Они также относили артефакты из Новосвободной к культуре шаровидных амфор и ошибочно датировали их III тысячелетием до н. э.(в настоящее время обещпринята совсем другая хронология).

Однако А. Д. Резепкин впервые связал находки из Новосвободной с артефактами культуры воронковидных кубков (Германия, Дания). В отличие от Чайльда и Сафронова/Николаевой А. Д. Резепкин, более 30 лет ведущий раскопки под ст. Новосвободная, датирует находки, представляющие новосвободненскую культуру второй третью — концом 4 тыс. до н. э. Причем, культура воронковидных кубков предшествует вышеупомянутой культуре шаровидных амфор.

А. Д. Резепкин первым аргументированно и детально обосновал самостоятельность новосвободненской культуры. Также, вслед за Резепкиным выделить памятники Новосвободной в отдельную культуру предлагает и А. Н. Гей. А. Н. Гей (ИА РАН, Москва) также выделяет «степную новосвободненскую культуру». До Резепкина НК считали лишь этапом майкопской культуры, либо тесно связывали с ней. По Резепкину, разница между НК и МК в том, что НК на раннем этапе своего развития имеет безоговорочно западные корни, а МК — передневосточные. По Резепкину, главными отличительными признаками для выделения этой культуры в качестве самостоятельной являются: мегалитические гробницы; чернолощеная керамика; изделия из металла (топоры, кинжалы, копья) отличаются от более архаичных предметов майкопской культуры; жемчужный орнамент на топорах, керамике и бронзовых сосудах не встречается на изделиях майкопской культуры. Это подтверждают также последние генетические исследования.

По мнению А. Д. Резепкина, прямоугольные гробницы ст. Новосвободной являются конечным вариантом развития европейских галерейных гробниц и своим происхождением связаны с мегалитами Центральной Европы (Германии), а классические кавказские дольмены, наоборот, типологически восходят к коридорным гробницам и имеют наиболее близкие аналогии в мегалитических культурах Западного Средиземноморья.

Однако некоторые другие археологи настаивают на широкой майкопско-новосвободненской общности с рядом локальных вариантов (галюгаевско-серегинским, долинским, псекупским).

А. Д. Резепкин полагает, что новосвободненская культура имеет два источника — Европу и Урук (для сравнения, майкопская культура берет своё происхождение от анатолийского халколита).

Благодаря содружеству А. Д. Резепкина и генетика А. В. Недолужко было проведено «первое в России полное секвенирование ДНК древнего митохондриального генома». ДНК была выделена из митохондрий костных останков из могильника Клады возле ст. Новосвободная (Адыгея, РФ).

Изучение мегалитических памятников

Изучая проблему происхождения мегалитических памятников Северо-Западного Кавказа (дольменов и гробниц), А. Д. Резепкин применил европейскую классификацию мегалитов, подразделяющую все погребальные памятники такого рода на галерейные и коридорные гробницы, к мегалитам Кавказа, в итоге предложив свою собственную их типологию:

• Прямоугольные гробницы.
• Подковообразные гробницы.
• Дольмены.

По мнению А. Д. Резепкина, прямоугольные гробницы ст. Новосвободной являются конечным вариантом развития европейских галерейных гробниц и своим происхождением связаны с мегалитами Центральной Европы (Германии), а классические кавказские дольмены, наоборот, типологически восходят к коридорным гробницам и имеют наиболее близкие аналогии в мегалитических культурах Западного Средиземноморья.

Проблема происхождения индоевропейцев

На сегодняшний день в науке существует несколько концепций о местонахождении прародины индоевропейцев. Одна из них (Вяч. Вс. Иванов,Т. В. Гамкрелидзе) локализует её в регионе Ближнего Востока, откуда по мнению авторов и произошло расселение индоевропейских народов на территории Балкан, Европы, Причерноморских степей и т. д. Согласно другой версии, индоевропейской прародиной является именно Северное Причерноморье. Наиболее полно эта точка зрения сформулирована М. Гимбутас. По её мнению, индоевропейцами были носители т. н. курганной культуры — воинственные скотоводы, продвижение которых на территорию Европы разрушило существовавшую там доиндоевропейскую раннеземледельческую цивилизацию «Великой Богини». Однако обе эти точки зрения плохо подтверждаются археологическими данными. По мнению А. Д. Резепкина, реально на роль индоевропейской прародины может претендовать только Средняя Европа. В этом случае с индоевропейцами соотносятся сменяющие друг друга культуры линейно-ленточной керамики, воронковидных кубков, шаровидных амфор, шнуровой керамики и т. д. В пользу этой точки зрения говорит отсутствие резкой смены населения в Европе со времен неолита до появления первых фиксируемых письменными источниками индоевропейских народов, а также имеющиеся свидетельства миграции различных европейских культур на территорию Восточной Европы, которые предположительно можно увязывать с распространением индоевропейцев. Одной из таких миграций А. Д. Резепкин объясняет появление на Северном Кавказе в эпоху ранней бронзы (IV тыс. до н. э.) памятников типа Новосвободной, для погребального обряда которых характерен мегалитизм, а в керамическом комплексе присутствуют чернолощеные амфоры, миски и кубки, находящие убедительные аналогии в культуре воронковидных кубков Германии.

Археологические открытия

Согласно как собственным интервью и работам, так и другим научным публикациям, а также учебнику по археологии издательства МГУ, А. Д. Резепкин обнаружил:

• [www.bronsereplika.no/Bronze%20Age%20Sword%20-%20I.html самый древний меч в мире] ([www.bronsereplika.no/Bronze%20Age%20Sword%20-%20I.html протомеч]) — бронзовый, общей длиной 63 см с длиной рукояти 11 (Северный Кавказ, близ станицы Новосвободной); он датируется второй третью IV тысячелетия до н. э.; следующий по древности меч был найден итальянским археологом А.Пальмиери в Турции (последняя четверть IV тысячелетия до н. э.). В мегалитическом захоронении бронзовый протомеч из Кладов был символически согнут. Экспонируется в Государственном Эрмитаже.
• самую древнюю архитектурную колонну, на всем европейском пространстве, которая является творением «строителей дольменов» и была создана в сер. 3-го тысячелетии до нашей эры. Высота 2,98 м, диаметр 40 см. Экспонируется в Национальном гос. музее Р.Адыгеи (г. Майкоп). Колонна 8 лет хранилась на пасеке по просьбе А. Д. Резепкина, так как её перевозку саботировал Майкопский музей (такая же история с резной плитой, а скульптура быка была похищена с кургана).

• самый древний (вторая треть 4-го тыс. до н. э.) [www.mk.ru/upload/entities/2015/11/16/articlesImages/image/c1/b8/67/0f/3616531_6208730.jpg деревянный музыкальный струнный инструмент в мире](с резонатором); следующий по древности музыкальный инструмент был найден британским археологом Ч. Л. Вулли в царских гробницах Ура (Ирак). Реконструированная модель хранится сегодня в Музее музыкальных инструментов в Санкт-Петербурге, а сохранившиеся фрагменты в фондах отдела археологии Государственного Эрмитажа.

• самую древнюю в мире (вторая треть 4-го тысячелетия) настенную полихромную живопись (а не орнамент) в гробницах — этот пока единственный образец полихромной росписи общей площадью 5 кв. метров экспонируется в Национальном музее Республики Адыгея (г. Майкоп). Ближайшая аналогия — это выгравированные и затертые краской изображения лука и колчана на стенах гробницы из Лейне-Гелич близ г. Халле в Германии (однако здесь — монохром; находка сер. 18 века).

• самый большой дольмен на Кавказе (сер. 3-го тыс. до н. э.), (под ст. Новосвободная, Адыгея), а также самые поздние дольмены (конец 2-го тысячелетия; дольменный комплекс «Тумасово» под ст. Веселая, Адыгея): ранее считалось, что в это время дольмены уже не строились.

• Вслед за немецким ученым А. Хойслером А. Д. Резепкин доказательно опроверг устоявшееся представление о том, что колесо было изобретено на Востоке в 4-м тыс. до. н. э.: в реальности — на Западе (Румыния) в 5-м тысячелетии до н. э. Причем более ранние, чем в Месопотамии, модели колес он (совместно с археологом А. В. Кондрашовым) открыл на территории России (а именно — на Северном Кавказе). В 1980-х в кургане под станицей Старокорсунская (Краснодарский край) Кондрашов и Резепкин нашли самую древнюю из известных сохранившихся деревянную колесную повозку в мире.

Критика взглядов А. Д. Резепкина

Ученые С. Н. Кореневский, В. А. Трифонов, Н. И. Шишлина, Н. В. Рындина считают, что новосвободненская культура не является самостоятельной. Эти специалисты полагают, что имеющихся отличительных признаков для выделения этой культуры в качестве самостоятельной недостаточно. Ученый А. Н. Гей сомневается в центральноевропейских корнях новосвободненской культуры. Н. В. Рындина считает, что керамика из «Кладов» не похожа на сосуды культуры воронковидных кубков.

Интересные факты

• Археолога А. Д. Резепкина часто упрекают в том, что он разрушил 11-гранную дольменообразную гробницу" — Клады, Новосвободная, Адыгея, РФ. Однако вот что рассказывает сам Резепкин: «Разрушил её не я. Эту уникальную гробницу, к сожалению, разрушили казаки в 1870-х годах, о чём сохранился документ Каменева. И находится она не в „Кладах“, а немного в другом месте. Я же копал другую аналогичную гробницу уже в „Кладах“ и нашел лишь несколько обломков». (Со слов участника экспедиций в «Кладах» Д. А. Алексеева).

Основные работы

Всего — более 60 научных публикаций. Некоторые из них:

• К интерпретации росписи из гробницы майкопской культуры близ станицы Новосвободная // КСИА АН СССР — Вып.192. — М.: Наука, 1987. — С. 26—33.
• Музыкальный инструмент эпохи ранней бронзы. — М., 1990.
• Курган 31 могильника Клады. Проблемы генезиса и хронологии майкопской культуры // Древние культуры Прикубанья (по материалам работ в зонах мелиорации Краснодарского края). — Л.: Наука, 1991. — С. 167—197.
• Культурно-хронологические аспекты происхождения и развития майкопской культуры // Майкопский феномен в древней истории Кавказа и Восточной Европы. — Л., 1991.
• Rezepkin A. D. Paintings from a tomb of the Majkop culture // Journal of Indo-European Studies. — 1992. — 20. — P. 59—70.
• Ковалев А. А., Резепкин А. Д. Курильницы из дольмена в урочище Клады и проблема происхождения курильниц афанасьевской культуры // Проблемы изучения Окуневской культуры. — СПб., 1995.
• Керамические комплексы поселений Хаджох, Скала, Ясеневая Поляна // Судьба ученого. — СПб. 2000. — С. 223—235.
• [www.vml.de/e/inhalt.php?ISBN=978-3-89646-259-6 Rezepkin A. D. Das frühbronzezeitliche Gräberfeld von Klady und die Majkop-Kultur in Nordwestkaukasien. — M.: Leidorf, 2000. — (Archäologie in Eurasien, vol. 10)].
• Некоторые аспекты формирования эпохи ранней бронзы на Северном Кавказе // МИАК. — 2004 . — С. 97—125.
• Поселение эпохи ранней бронзы Чишхо и некоторые аспекты происхождения и хронологии майкопской культуры // Археолог: детектив и мыслитель. — СПб. 2004. — С. 422—436.
• Поселения эпохи ранней бронзы на Кубани (предварительная публикация) // Revista arheologică. SN. III/1-2. — Chișinău, 2007. — P. 5—73 (в соавт. с археологом из Министерства культуры Франции Бертиль Лионе).
• Поселение Новосвободненское // Археология Кавказа и Ближнего Востока: сб. к 80-летию члена-корреспондента РАН, профессора Р. М. Мунчаева. — М.: ТАУС, 2008. — С. 156—176. — ISBN 978-5-903011-37-7
• [dmitralex.ru/arheologiya/novosvobodnenskaya_kultura/?news_id=59 Новосвободненская культура (на основе материалам могильника Клады)] // Труды ИИМК РАН. — СПб.: Нестор-История, 2012. — Т. ХXXVII. — 344 с.
• К проблеме соотношения хронологии культур эпохи энеолита — ранней бронзы Северного Кавказа и Триполья // Между Азией и Европой. Кавказ в IV—I тыс. до н. э.

См. также

• Клады
• Майкопская культура
• Новосвободненская культура

Ссылки

• [www.mk.ru/social/2015/11/16/v-kurgannykh-mogilnikakh-na-territorii-rossii-naydeny-drevneyshie-artefakty.html Алексеев Д. Россия — родина «Кладов»]
• [xn--c1acc6aafa1c.xn--p1ai/?page_id=4245 Л. С. Клейн. Европейский гаплотип отрывает Новосвободную от майкопской культуры?]
• [www.youtube.com/watch?v=zN1IHcnP49Q&feature=share Видеоинтервью с А. Д. Резепкиным]
• [www.km.ru/nauka/2011/06/10/nauchnye-issledovaniya-i-otkrytiya-v-mire/arkheolog-aleksei-rezepkin-koleso-izobrel Интервью А. Д. Резепкина изданию KM.RU]
• [www.km.ru/nauka/2011/06/14/istoriya-rossiiskoi-imperii/drevnyaya-rossiya-ne-vse-innovatsii-prishli-iz-evropy-i KM.RU. Новости. «Древняя Россия: Не все инновации пришли из Европы и с Востока». Часть II]
• [www.mk.ru/science/2011/06/16/597841-koleso-izobreli-ne-na-vostoke.html Колесо изобрели не на Востоке.]
• [www.mk.ru/science/2014/11/21/drevnie-zhiteli-kavkaza-prishli-iz-evropy-obnarodovany-rezultaty-geneticheskogo-issledovaniya.html Первое в истории российской генетики исследование генома древнего человека].

Отрывок, характеризующий Резепкин, Алексей Дмитриевич

Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?